– Когда там уже тархунка поспеет? – чуть с прищуром спросила бабуся, поглядывая на молодые побеги.

– Ты про эстрагон? – вздохнула Маша, с порога заметив розовые щечки бабуси. Кажется, кто-то проводил дегустацию в подвале.

– Это он в твоих книжках «эстрагон», а у нас по-простому – тархун, – ворчала старушка, разглядывая горшки с травами и присаживаясь неподалеку. – Да ты не жадничай! Мне много не надо: грамм сто. Порубаю меленько, да с медком разотру, залью самогонкой и деньков на десять в погребе забуду, а там процедить останется и усё – готова наливочка.

– После того, как ты без моего ведома ободрала почти всю мяту – я ничего не дам! – возмутилась Мария.

– Так я для дела! – тут же возразила бабуся и доверительно продолжила. – «Мятную» у меня Степанна заказала. Для муженька своего. Так что не мнись, внуча, для дела стараюсь. Монеток подзаработала.

– Ой, бабуль, продавать-то самогонку нельзя, – иронично напомнила Маша.

– Так я ж не продаю, – запричитала старушка. – Я людям помогаю! А они меня благодарят!

– Деньгами, – хмыкнула женщина, занимаясь рыхлением грунта в рассаде для будущего огорода. – По твоим тарифам.

– Я свой труд ценю, – горделиво вставила баба Эля. – И твой кстати тоже. Ты ж половину выращиваешь.

– Половину? – скептично уточнила Мария, хмыкнув скромным оценкам её вклада.

– Конечно, – возмутилась бабуся. – Кто по-твоему самогон варит? Траву рубит, да трет её, а потом все по технологии разливает, фильтрует? По нескольку раз! Процесс требует внимания, заботы и любви.

– Ясно, – устало вздохнула она, решив не спорить.

Маша прекрасно знала, что бражка была своеобразной отдушиной для её старушки, как и этот мини-сад для неё самой.

Отужинав, они уселись на небольшой веранде пить чай с початой банкой варенья. Осудив планы на ближайшие дни, обе женщины пришли к выводу, что в лес еще ходить опасно.

– Это они тебя выслеживают? – тихо спросила бабуля. – Может пока не шастать там? Пусть подумают, что медведь убежал дальше, а они его прозевали.

– Тут такое дело, – неуверенно произнесла Маша. – Я не совсем уверена, что они меня ищут.

– О чем это ты? – всполошилась старушка. – Еще какой зверь объявился? Настоящий?

– Что значит «настоящий»? – язвительно уточнила женщина. – А я что – игрушечный?

– Тихо ты, – цыкнула баба Эля. – Услышит еще кто-нибудь!

Вместо ответа Маша лишь закатила глаза.

– Дык чего там про зверя? – полюбопытствовала старушка.

– Я в лесу тогда встретила кое-кого, – нехотя призналась младшая обитательница открытой веранды.

– Про охотников и без этого понятно, – отмахнулась бабуля.

– Не только, – чуть замерев, неуверенно поведала Мария. – Там мужчина был. Вроде турист залетный, но что-то мне подсказывает – не просто так он появился в наших краях.

Старушка вся обратилась в слух, позабыв про чай и сладости. Сдвинув брови, пожилая хозяйка напряженно всматривалась в глаза названной внучки.

– Как я поняла из разговоров, охотники шли по следу медведя, который рыщет по округе, – затаив дыхание выпалила она.

– И? – требовательно понукнула баба Эля.

– Думаю, что это был тот самый турист, – чуть дыша, призналась Маша.

– С чего бы? – недоверчиво засомневалась бабуля.

– Я не помню, как поменялась, – скованно пояснила женщина. – А в себя пришла уже в шалаше, с перевязанной ногой. И пока он отвлекся, я сиганула в лес.

– Сталось, он по твою душу явился, да? – задумчиво пробормотала старушка и снисходительно подытожила. – Ну, побегает и в другие края подастся.

– Это он – виноградовский новичок, – осторожно призналась Маша и тут же пояснила. – На почту сегодня приходил.