Медведь не хотел уходить со своей сопки, привык он здесь жить. Естественно ранение курам на смех, зацепило наверное одной картечиной по вене, вот и крови натекло. Тяжело раненый медведь от собак бы не ушёл. К тому же собаки не путевые, не подходили в плотную, боялись. Может наоборот, путевые собаки? Да в гробу бы видеть таких путёвых собак, они не держали, а гоняли зверя по сопке.

Данная охота могла получиться по-другому. Оправился бы с лабаза, снова лег и как раз бы медведь подошел. Бочка с рыбой чуть ли не под лабазом. С минимального расстояния можно не только картечью, но и крупной дробью уделать косолапого, до бочки всего десяток метров.

***

Тимоха залез на пост, как часовой на вышку. Первым делом покушал горячей картошки с селёдкой. Картошка, разумеется, пюре сделанное с концентрата. На дворе начало июля. Новая картошка на рынке у корейцев уже есть, цена в три дорога. Да это преступление, вандализм, делать с новой картошечки толчонку, к тому же получается плохое пюре с новой картошки. Селёдка в рационе супер медвежатников постоянно, потому что халява сэр! Медведей селёдкой кормят и сами едят.

К одиннадцати часам солнышко стало стараться вовсю. Медвежатник разделся догола, всё равно потом прошибает. То и дело поминал Рафика не добрым словом, парусность уменьшил, мореход чёртов, по голове бы ему дать. А что толку? Спиленные макушки от матов по новой не отрастут. Солнышко палит спасу нет, укрыться негде. Скорей бы вечер, как известно, нет нечего хуже, чем ждать и догонять. Время остановилось, как и солнышко. Только на полях работа кипит, гудят грузовики, грохочет комбайн. Разрядил стволы, оставшиеся четыре патрона спрятал в рюкзак. Ружьё нагрелось так, что лучше не прикасаться, можно обжечься, горячее!

К пяти часам был полностью убитый, разбитый, короче не какой. А ведь совершенно не чего не делал. Солнышко вытянуло все силы, продолжает дотягивать до донышка. С надеждой посмотрел на Камышовый хребет. Нет, ещё долго солнышку добираться до хребта. Состояние, как будто день по сопкам протащился с тяжеленным рюкзаком. На самом дели кроме ложки и книжки, больше нечего тяжелого не поднимал.

Переломил ружьё, воткнул два патрона. Положил заряженное ружьё на прежние место. Время подошло, восемнадцать ноль-ноль, надо быть готовым. Ему бы очень хотелось, что бы медведь пришёл именно с шести до семи часов вечера. Двумя днями позже косолапый сожрал рыбу с шести до семи. Тимоха пляшет от этой печки, он не уверен, но надеется на пунктуальность медведя! Надежда умирает последней.

Медвежатник прислонившись спиной к стволу дерева на юго-восточном углу, сидит курит. От Беломора в горле першит, за день скурил больше пачки папирос. С юга немногим ниже лабаза послышался треск сучьев. Кто-то споро двигается прямо на бочку. Надо посмотреть, кто это пришел. И тут вдруг прозвучал глухой удар об бочку.

Парниша чуть было папиросу не проглотил. Что за ерунда, неужели солнышко ударило. Упал на живот, подполз к рабочему краю лабаза. Ох нечего себе! Вот это громила! Показалось, что медведь размерами как в краеведческом музеи, только чёрный. Присмотрелся внимательней, нет, килограмм на пятьсот. Как только увидел медведя, сразу успокоился, не какого ажиотажа. Можно подумать, что каждый год стреляет медведей с лабазов по пять штук. Нет, это первый медведь и хотелось бы наедятся, что последний, единственный.

Посмотрел время, пятнадцать минут седьмого. парниша был полностью удовлетворён собой, его Я восторжествовало. А всё-таки вычислил правильно, чётко. Не торопился стрелять. Ему это деяние не так важно. Если медведя не застрелить то не кому не докажешь, что ты вычислил косолапого чуть ли не по минутам, так что надо стрелять, а торопится не надо, в сущности некуда спешить. Такой лоб пока всю рыбу не сожрет не уйдёт. Медведь не даёт стрелять, зверюга лег за деревом и с земли подбирает селёдку. Когда в бочку загружали рыбу, немного просыпали мимо, торопились, как будто украли селёдку.