– Володька больше сюда не поедет. Он меня уже достал со своей покарябанной машиной.

– И не говори, меня тоже достал, надоело слушать. Уж лучше по десяточки отнесём в рюкзаках, не поломаемся. Спокойней будит. Нервные клетки не восстанавливаются. Трезвый то он молчит.

– Нет Тимоха, мне он трезвый выговаривает, говорит, что бы я краску в баллончиках искал. Такого цвета нитроэмали в магазинах нет.

***

Летние время летит сломя голову, не успели оглянуться, как июль пришёл. На Сахалине началось лето! Жаркое, с нещадно палящим солнышком. Охотники кормят медведей и остерегают медвежий покой уже с двумя ружьями. Косолапые сволочи издеваются, как хотят. Не какой благодарности. Медведи скоро будут требовать рыбу, звери уже привыкли.

Первого числа ближе к вечеру два супера медвежатника поехали на Пятый километр. Рыба в бочке не тронута, не приходил зверюга. Если почти двое суток не приходил, значит, что-то случилось. Может, на восточную сторону ушел, горбушу поджидать? Рановато, однако. На Пятом километре, торчать смысла нет. Поехали на Колку, там бочка чуть ли не вылизана.

Посовещались и вернулись обратно на Пятый километр. Хотели, было лезть на лабаз, но что-то не так. Тимоха подошел к бочки и чуть не заревел от злости, от обиды, бочка пустая. Два часа назад в бочке была тридцатка рыбы. Медведь двух суперов обвел как слепых котят. Ну морда косолапая, погоди! Теперь всё, местный медведь стал врагом! Этого прощать нельзя.

– Ох ни… себе! – парниша смачно выругался. – Куда полез? Бочка пустая.

– Как пустая? – спросил Николай стоя на лестнице. – Ты чё гонишь?

– Сам ты гонишь. Пустая бочка и всё, косолапый нас вокруг пальца обвел. Если бы сразу легли, то уже бы свежевали зверя, поехали за рыбой.

– А нам дадут в такое время?

– Сегодня родственник дежурит. Они работягам не доверяют, у них там воровство процветает. Социалистическое ведение бизнеса.

– Рюкзак то давай наверх затянем.

Николай забрался на лабаз, с восточного торца сбросил верёвку. С этой стороны высота не большая, метра три. Тимоха привязал рюкзак. Ведущий охотник с трудом затащил мешок наверх, по лестнице с рюкзаком на плечах ещё тяжелей подниматься. В рюкзаке два ствола, два спальника, термосок на сутки. Ребята решили сутки высидеть, точней вылежать сутки. Пора кончать с этим делом. Сколько можно себя и знакомых смешить? Два гринписовца! Занимаются увеличением поголовья Сахалинского медведя. Больше тонны рыбы скормили, а отдачи ноль.

Съездили в рыбный цех, взяли тридцатку отходов, засыпали в бочку, расположились на башенном кране. Парниша этот лабаз называет башенным краном. Потому что мотыляет на лабазе как на работающем башенике. Стоит пошевелиться и лабаз шатается. Ружья положили наперед, стволами на бочку. Сами устроились у восточного края, покушали. Как раз ночь подошла, приготовили спальные места.

Тимоха с помощью проволоки внутри бочки закрепил, пустую консервную банку. Николай распорядился установить сигнализацию. Мол, если охотники заснут, это и без если понятно, охотники спать будут. Придёт мишка, начнёт рыбу жрать, банка загремит, как на передовой. На Березняковском лабазе шумно, такая сигнализация не разбудит суперов. На Пятом километре тишина, звон банки будет хорошо слышно. Сигнализацию установили, можно баиньки делать.

***

Ночь прошла, поспали без происшествий, ни кто не упал и ни кто не пришёл. Парниша не поверил сигнализации всех времён и народов. А зря, электроника могла бы дать сбой, данная механическая сигнализация повсеместно используемая в Великую Отечественную, с обоих воюющих сторон, сбой не даст не когда. Спустился, подошел к бочки, всё на месте и рыба и банка консервная.