– Вот, проходите, – любезно распахивает дверь, – если вам что-то будет нужно, позвоните. Мой номер вот тут. Вы кушать будете?

Она указывает на незатейливую табличку у двери. Стоит в ожидании.

– Нет, – качаю я головой.

Я слишком замерз и устал, чтобы вести долгие разговоры. Мое единственное желание сейчас – горячий душ и теплая постель.

Матвей

В домике оказывается вполне прилично и чисто. Имеются полотенца, шампунь, мыло и халат. Всё, что мне сейчас нужно!

Согревшись под душем, я заваливаюсь в удобную кровать, намереваясь вздремнуть, и только я прикрываю глаза, мой желудок дает о себе знать мощным урчанием. Смотрю на часы – ну, всё правильно, время обедать. Я тщательно соблюдаю режим приёма пищи, считаю это залогом здоровья, но сейчас мне так лень вылезать из кровати и искать кафе или столовую, или что у них тут есть.

Решаю не обращать внимания на требования желудка и снова закрываю глаза, пытаясь отвлечься. Но не тут-то было! Аппетит разыгрывается ещё сильнее, перед глазами появляется тарелка с сочным стейком и чашка ароматного кофе. Мне кажется, я даже запах чувствую. Я смотрю в окно: дождь уже прекратился, и небо снова синее, как будто и не было этого жуткого ливня.

Делать нечего, выползаю из постели и набираю номер деревенской нимфы – Сони.

– Алё, – мелодично отвечает она.

– Можно мне обед? – спрашиваю я.

– Да, конечно, у нас сегодня борщ и толченка с мясом, – тараторит девочка.

– Толченка? – удивленно переспрашиваю.

– То есть картофельное пюре, – поправляется она.

«Толченка», – ну надо же. Давно забытое слово всколыхнуло воспоминания. Я, мелкий, прибегаю со школы, швыряю портфель в угол. В квартире витают вкусные запахи.

– Бабуль, что поесть? – залетаю на кухню.

– Иди руки помой, шалопай, – по-доброму смеется бабушка, – толченка твоя любимая и котлета.

Я уминаю нежное, удивительно вкусное картофельное пюре. Только бабушка могла такое готовить – воздушное, совсем без комков, просто тающее во рту.

– Бабуль, а завтра пирожки будут? – спрашиваю я.

– Ну, если картошка останется, то будут, – улыбается она.

Я знаю, что останется: бабушка всегда делала много картошки. Сейчас, конечно, я стараюсь есть поменьше пирожков, да и не найти такого вкуса, как в детстве у бабушки. Тогда всё было вкуснее.

– Алё?! – слышу в ухе, моя собеседница потеряла меня и тщетно взывает.

– Да-да, я здесь, – откликаюсь. Давайте борщ и толченку, а также, стакан свежевыжатого апельсинового сока и чашку кофе.

– А сока нет, – грустно отвечает Соня, – но есть компот.

– Ну что ж, пусть будет компот, – вздыхаю я, надеясь, хоть кофе есть.

– Обижаете! У нас современная кофемашина, – говорит она с такой гордостью, будто сама её смастерила.

– Вам в хату принести? То есть в номер? – интересуется она, – или в беседке покушаете?

Вспоминаю, что возле каждого домика видел аккуратные беседки. Тут пару шагов всего.

– Да, давайте в беседку, – отвечаю я.

В ожидании обеда меряю шагами комнату, щелкаю пультом от телевизора. Как назло, на всех каналах, как сговорились, показывают кулинарные шоу. Наконец слышу робкий стук в дверь.

– Матвей Михайлович, я вам накрыла в беседке, – потупив глазки, говорит Соня, – вы если по территории гулять пойдете, главное к Яшке не лезьте, он чужих не очень любит.

– Хорошо, спасибо, – я достаю из бумажника купюру.

– Нет-нет, не надо, – отшатывается она и как-то сердито заявляет, – мне зарплату платят.

Она задирает нос и гордо уходит, как будто я обидел ее чем-то.

Я так и стою, как дурак, раззявив рот. Первый раз вижу, чтобы от чаевых отказывались!