Хотя на жалобы Виолетты ориентироваться не стоит, это стало понятно сразу, ещё с первого дня.

– Надя, принеси мне наушники из кабинета, – говорит женщина, когда я захожу в гостиную с подносом и расставляю на небольшом столике чашки и чайник. – Я хочу послушать книгу.

– Виолетта Валерьевна, может быть, настроить динамики? – предлагаю осторожно. – Не стоит долго сидеть в наушниках.

– Вечно ты придираешься, – слышу брюзгливое в ответ. – В динамиках плохо слышно!

– Давайте я вам почитаю вслух? – предлагаю ещё один вариант.

– Надя, не льсти себе, – фыркает Виолетта в ответ, – полагаешь, твоё чтение сравнится с профессиональной озвучкой?

– Разве я так сказала? – спрашиваю спокойно. – Просто предложила почитать то, что вам хочется, если вас не устраивает звук из динамиков. Хотя ваш сын только несколько дней назад привёз новые, и громкость там можно делать такую, как вам удобно.

– Ну конечно, – опять недовольство в ответ, – после того, как я ему напомнила об этом не меньше семи раз!

На это я решаю не отвечать. Настраиваю сопряжение навороченной электронной читалки с новыми динамиками и включаю аудиокнигу в приложении.

– Сделать погромче? – интересуюсь, попутно наливая чай.

– Нет, оставь так, – ворчит Виолетта. – В кои-то веки более-менее нормально слышно.

Оставляю женщину слушать очередной роман, а сама иду на кухню. Какое-то время моя помощь не понадобится, и это хорошо, можно и самой чаю попить. Занимаясь заваркой, рассеянно размышляю о том, что довольно спокойно переношу все всплески раздражения, колкие фразочки, оскорбительные намёки, иной раз на грани хамства.

Вообще почти любая медсестра – тренированный в этом отношении человек. А я ещё и всегда отличалась устойчивой нервной системой. Иначе вряд ли вывезла бы всё то, что свалилось на меня, начиная с того дня, когда с мамой произошёл несчастный случай.

Пожав плечами, разворачиваюсь за закипевшим чайником и чуть не вскрикиваю. В дверях, выходящих во двор, стоит Владимир и внимательно наблюдает за тем, что я делаю.

8. Глава 8

Мужчина тут же вскидывает палец к губам, заставляя меня прикусить язык. Поднимаю брови в недоумении.

– Я прошёл через задний двор, – он говорит очень тихо и подходит ближе, видимо, чтобы мне было лучше слышно. – Не хочу отрывать мать от аудиокниги.

Скорее не хочет в очередной раз выслушивать её претензии. Но мне-то что за дело? Киваю и отворачиваюсь. Потом, вдохнув, всё-таки спрашиваю:

– Разогреть вам что-нибудь перекусить?

– Да, пожалуй, – он устало опускается на стул.

Кидаю на него взгляд исподтишка. Такое ощущение, что он уже давно нормально не высыпался. Тогда, годы назад, Володя не рассказывал мне о службе, только один раз объяснил, что его подразделение занимается всем, связанным с государственной тайной, поэтому никаких подробностей о его работе я никогда узнать не смогу.

Но и тогда он очень уставал и отсыпался, приходя домой. Скорее всего, сейчас уже в другом звании, а значит, работы у него только прибавилось. Словно в ответ на мои мысли Володя подносит пальцы к вискам, слегка сдавливает их и морщится.

– У вас болит голова? – спрашиваю на автомате.

– Нет, – он тут же опускает руки.

Ох уж эти мужчины! Как же, признаться в собственной слабости. Вытираю руки о полотенце и подхожу к нему сзади.

– Не дёргайтесь, – предупреждаю и аккуратно касаюсь его шеи под волосами, нащупываю нужные точки. – Здесь больно? А здесь?

– Ох, – вырывается у него невольно.

– Отдаёт в виски и над бровями?

– Д-да…

– Повернитесь, – командую, и мужчина подчиняется, похоже, скорее от неожиданности.