Черный и мокрый, как касатка, автомобиль прижался к бордюру и остановился рядом со мной. Распахнулась дверь:

– Оля!

Она даже вздрогнула от неожиданности. Глеб собственной персоной! Давно Ольга его не видела.

Он вышел из машины, подошел к ней, бережно пожал руку. Как всегда безупречно одет, безупречно пострижен, как всегда источает запах дорогого одеколона. Как всегда на его губах легкая усмешка.

– Я тебе кричу, кричу, – говорит он тихо и медленно, словно лениво, – а ты не слышишь.

– Прости, задумалась, – отвечает она.

Глеб как-то странно смотрит на нее, будто Ольга загадала ему загадку, а он хотя и знает ответ, но пока молчит, испытывая ее терпение.

– Садись, – предлагает он и кивает на машину. – Я хочу тебе кое-что сказать.

Она спокойна. Он ее интригует, но не больше. Она садится на переднее сидение. В салоне приятно пахнет цветами.

Глеб захлопывает дверь, садится за руль и поворачивается к ней. Некоторое время он продолжает выжидающе смотреть на нее. Ольге становится смешно. Она привыкла, что с ней Глеб ни на минуту не закрывает рот, рассказывая о своих достижениях. Сейчас он необычен. Ее начинает разбирать любопытство.

– Вот что, – наконец, говорит он, берет с заднего сидения роскошный букет роз и протягивает ей. – Вот что, Оля… Нам пора определиться. Я делаю тебе предложение. Выходи за меня замуж.

Вот и отгадка загадки. Она опустила букет на колени. Горячая волна прокатилась по груди и хлынула в лицо. Ей стало душно. Она взялась за ручку, чтобы открыть дверь.

– Я понимаю, как трудно тебе… – начал было Глеб, но она его перебила:

– Нет, мне совсем не трудно!

– Тогда скажи что-нибудь, – произнес Глеб. На его губах снова появилась извечная самоуверенная усмешка. – Хотя… Хотя можешь ничего не говорить. Это не обязательно.

– Нет, обязательно, – отвечает Ольга, удивляясь тому, как быстро она взяла себя в руки.

– Погоди! – прерывает ее Глеб, открывает «бардачок» и достает оттуда маленькую бархатную коробочку. Он раскрывает ее и подносит к глазам Ольги изумительной красоты перстень с бриллиантом. – Красиво?

– Очень, – признается Ольга и вдруг замечает в «бардачке» пистолет. Изящный, черный, он матово отливает сталью. Не заметить его просто невозможно. Оружие притягивает к себе взгляд Ольги. Откуда у Глеба пистолет? Он нарочно сделал так, чтобы Ольга увидела оружие?

Глеб видит реакцию Ольги и, кажется, читает ее мысли. Он все понимает. Он умный парень.

– Ну, так как? – спрашивает он, возвращая перстень в коробочку.

– Я не выйду за тебя, Глеб, – твердо отвечает Ольга. – Я люблю другого.

Он кивает головой, мол, я был готов услышать нечто подобное.

– Ты не торопись, – советует он и захлопывает крышку «бардачка». Потом включает магнитолу. Музыка заполняет неприятную паузу. – Я тебя не тороплю. Подумай хорошенько. Один раз ты уже обожглась, и осталась одна с ребенком. Второй раз не стоит делать глупости.

– Ты прав, – соглашается она. – Второй раз не стоит.

Он протягивает руку и касается мочки ее уха. Его пальцы мягкие, холеные, она почти не ощущает его прикосновения. Но ей неприятно.

– Ты просто находишься во власти чувств, – ставит диагноз Глеб. – А жизнь, милая, это не чувства.

– А что же это?

– Это работа. Большое и тяжелое строительство.

Ей нечем возразить. Но было бы чем – не стала бы с ним спорить. Он чужой для нее человек. Бесконечно чужой.

Веки полуприкрыты, взгляд холодный и надменный. На темных, мелко завитых прядях блестят капельки растаявшего снега. Она смотрит на Ольгу и тяжело дышит. А Ольга смотрит на нее и с удовольствием выискивает недостатки. Губы у Кати узкие, тонкие, а потому лицо кажется злым. Не понятно, что она красит помадой? Фигура тоже тонкая и хилая, пальцы на руках словно макароны. И как в ней столько злости умещается?