Колл глянул на кандалы, идеально подходящие для запястий мальчика-подростка, и конец фразы застрял у него в горле.

– Когда я увидел волка, я все понял, – произнес Аластер тем же тихим тоном. – Я предполагал такую возможность, но убеждал себя, что ты просто не можешь быть таким, как он. Но у Константина, когда он был в твоем возрасте, тоже был такой же волк, как Хэвок. Он постоянно ходил за ним по пятам. Точно так же, как Хэвок за тобой.

По коже Колла побежали мурашки.

– Ты говорил, что Константин был твоим другом.

– Мы были в одной группе учеников. Нашим мастером был Руфус. – Еще никогда Аластер не рассказывал Коллу подробности своей учебы в Магистериуме. – На моем Железном испытании Руфус выбрал пятерых. Твою мать. Ее брата, Деклана. Константина Мэддена. Брата Константина, Джерико. И меня. – Ему было больно говорить об этом, Колл ясно это видел. – К концу нашего Серебряного года в живых остались лишь четверо. Спустя еще пять лет все, кроме Константина и меня, погибли. После Холодной резни он почти не показывается и всегда носит маску.

В ходе Холодной резни была убита мама Колла. Тогда же он сломал ногу. И тогда же Константин Мэдден изгнал душу из ребенка по имени Коллам Хант и поместил на ее место свою. Но это было еще не самое худшее. Худшая часть включала в себя правду о матери Колла, которую ему поведал мастер Джозеф.

– Я знаю, что она написала в снегу, – решился сказать Колл. – Она написала «Убей ребенка». Она имела в виду меня.

Возражений не последовало.

– Почему ты меня не убил?

– Колл, я бы никогда не причинил…

– Серьезно? – Колл схватил один из рисунков перчатки. – Тогда что это? Что ты собирался с ней делать? Грядки полоть?

Лицо Аластера посуровело.

– Колл, отдай это мне.

– Ты собирался приковать меня, чтобы я не помешал тебе вырезать сердце Хэвока? – Колл ткнул пальцем в койку. – Или чтобы я не помешал тебе применить ее на мне?

– Не говори глупостей!

Аластер сделал шаг вперед, и в этот момент Хэвок, зарычав, прыгнул на него. Колл закричал, и волк попытался в воздухе извернуться, чтобы не задеть Аластера, но все равно врезался в него боком. Аластера занесло назад, и он ударился о небольшой столик, который под его весом развалился. Мужчина и волк рухнули на пол.

– Хэвок! – позвал Колл. Волк скатился с Аластера и, не переставая рычать, занял место сбоку от мальчика. Аластер встал на колени, после чего медленно, с трудом сохраняя равновесие, поднялся на ноги.

Колл на автомате бросился к отцу, но поймал на себе его взгляд. На лице Аластера было написано нечто такое, чего Колл никак не ожидал увидеть.

Страх.

Это лишь разъярило Колла.

– Я ухожу, – резко бросил он. – Мы с Хэвоком уходим, и больше никогда сюда не вернемся. Ты упустил свой шанс убить нас.

– Колл, – Аластер предупреждающе вскинул руку, – я не могу тебя отпустить.

Колл подумал, что, возможно, всякий раз, когда Аластер смотрел на него, он ощущал некую ужасающую неправильность. Колл всегда считал Аластера своим отцом, даже после всего, что рассказал ему мастер Джозеф, но, вполне вероятно, Аластер более не считал Колла своим сыном.

Колл опустил взгляд на кинжал в своей руке и вспомнил день Испытания. Может, Аластер бросил тогда Мири не ему, а в него? Убей ребенка. На ум пришло письмо отца мастеру Руфусу, в котором он просил его лишить Колла магии. Вдруг все поступки Аластера обрели страшный смысл.

– Пошли, – сказал Колл Хэвоку, поворачивая его голову к двери, ведущей в основную захламленную часть подвала. – Мы уходим.

Хэвок развернулся и потрусил к выходу. Колл начал осторожно отступать следом за волком.