– И что это было? – удивлённо спросил Веня.

– Наш пропуск в закрытое заведение. Короче так. Мы едем снимать в колонию для трудных подростков. Тяжёлое детство, пьющие родители, наркота, проституция и прочие детские радости. Планирую серию коротких репортажей минут по 20. 3-4 части, на монтаже будет видно, и полный метр на интернет-каналы.

– Так себе анамнез… – скептически протянул Веник.

– Вень, ты когда умные слова используешь, хоть значение погугли.

– Зачем? – хмыкнул Веня. – Девочкам нравится.

– А мне нет.

– Терпи, привычка – вторая натура. Ну интернат, к чему такая спешка? Его закрывают?

Тушин не хотел делиться деньгами.

– Интернат и так закрытый, считай колония не очень строго режима, туда так просто не попасть, – нашёлся он. – Мне дали добро только на сегодня.

– А психичка зачем? – хмыкнул Веня.

– Для антуража.

– Ну ок. – Веник дожевал колбасу и тоскливо вздохнул: – Кофе бы…

– Возьму по дороге, – обнадёжил Тушин.

Они завернули во двор человейника в Некрасовке8, протиснулись между плотно стоявшими машинами.

– Эта, что ли? – Веня ткнул большим пальцем в сторону женщины с белым начёсом.

– Да, она, – кивнул Тушин. – Судя по пейзажу, в деньгах не купается. И это хорошо!

Он ткнул в аварийку, встал поперёк дороги.

– Лезь назад! – бросил он Венику и выскочил из машины.

– Вероника Семёновна, – замахал он ей рукой, – это я Вам звонил. Садитесь.

Веник уже выскочил и стоял в позе швейцара, придерживая пассажирскую дверцу.

– А… Вы не говорили, что будете не один, – с сомнением протянула она. Психологиня стояла на тротуаре, подозрительно рассматривала смазливого молодящегося мужчину с модно торчащей чёлкой, полноватого бородача в шортах перед открытой дверью и не торопилась садиться в машину.

«Ты что думаешь, мы тебя изнасилуем? Серьёзно?» – ругнулся Тушин про себя.

– Это Вениамин, мой парень… Понимаете… Я подумал, ему тоже стоит присутствовать. Венечка, зайчик, садись назад.

Лисицына поглядела недоверчиво на обоих, но всё же засунула своё тело в салон. Веник вытаращил глаза и прошевелил губами что-то нецензурное. Тушин послал ему воздушный поцелуй в ответ и сел за руль.

– Вероника Семёновна, – сказал он, выруливая на Косинское шоссе, – простите, что ввёл вас в заблуждение, но мне ваша консультация не нужна. Я – корреспондент телеканала СТВ Михаил Тушин. Смотрите нас?

– Я не смотрю телевизор, – резко ответила Лисицына. – Что вам от меня нужно? Это что, похищение?]

– Да ни боже ж мой! – рассмеялся Тушин. – Если хотите, отвезу Вас назад прямо сейчас. Только жалеть ведь будете всю оставшуюся жизнь. Могли бесплатно получить эфир на федеральном канале, заявить о себе на всю нашу многомиллионную аудиторию, а Вам захотелось домой… Обидно.

– Что вы мне голову морочите? Какой эфир? Что вам нужно?

Тушин ехал вперёд, не сбавляя скорости. Раздражённый тон Лисицыной он пропустил мимо ушей. Отвезти её назад не попросила, значит готова к диалогу, остальное нюансы.

– Сейчас мы едем в Департамент Образования. Там берём разрешение на посещение хорошо Вам знакомого детского интерната и мчим в Тверскую область. Вы помогаете нам, мы делаем Вас героиней нашего репортажа. Представьте: специалист высокого класса, который по собственной инициативе, бесплатно, ездит в соседнюю область помогать трудным подросткам.

Лисицына сидела, поджав губы и гневно сопела.

«А пассажирка-то не великого ума», – подумал Тушин.

– Ну так что? Deal9? – Он протянул руку, Лисицына её проигнорировала. – Жаль. Тогда найду другого детского психолога. Попрощайся, страна, с Вероникой Семёновной Лисицыной, ты так о ней ничего и не узнаешь. Встречай нового героя!