– Умно… – резюмирую я.

Я смотрю на воду и думаю о том, что схема Никитоса не кажется мне чем-то совсем нереальным. Более того, я подозреваю, что когда-то так оно все и будет, причем в рамках планеты. Или, может, так оно и есть уже давно? Просто я об этом не догадывался? Если так, то кто тогда регулирует и координирует все эти сложные взаимосвязанные процессы, одновременно происходящие в разных точках земного шара?

Сашка и Вадим молчат. Никитос пытается раскурить сигару, принесенную ему официантом. Сигара вываливается у него изо рта, Никита матерится и снова пытается прикурить. После очередной неудачи он бросает сигару на пол, смотрит прямо перед собой и замирает. Я поворачиваю голову в том направлении, куда смотрит Никитос, и вижу в промежутке между стенами деревянный помост, идущий к воде. В конце помоста пришвартована та самая гондола. Не дай бог!

Нет, только этого еще не хватало. Я смотрю на Никитоса и понимаю, что он собирается сделать как раз то, чего я боюсь.

– Ну что, просим счет? – я пытаюсь сыграть на опережение. – А то мы уже нажрались порядком. Завтра дел много.

– Ну, что расход? – Сашка поднимает на меня свои абсолютно пьяные красные глаза. – Неплохо посидели.

– А пошли на лодке скатаемся. – Никитос встает и, не дожидаясь ответа, двигает в сторону гондолы.

– А че, пошли. Воздухом подышим. – Сашка подхватывается с места вслед за ним.

– Ребят, хорош, а? – я встаю вслед за ними. – Давайте рассчитаемся и по домам.

Наперерез Никитосу двигает охранник, кричащий на ходу:

– Мужчина, стойте, вы куда?

– Я на лодке с друзьями хочу скататься, – отвечает ему Никитос не останавливаясь.

– Лодка уже не плавает, гондольер ушел домой. – Охранник встает перед Никитосом, пытаясь не пустить его на помост.

– Да я че, без этого… без гондона вашего не уплыву, что ли? – Никитос пытается отодвинуть рукой охранника: – Слышь, отойди на х…

– Мы в нетрезвом виде не пускаем к воде, – вежливо отвечает охранник.

– Слышь, я не понял, тебе че, два раза повторить, чтобы ты отошел? – Никита оборачивается на нас с Сашкой. – Мужики, он че, глухой?

Ко мне подходит Вадик и говорит шепотом: «Я закрыл счет, поехали отсюда». Я оборачиваюсь, хочу ему ответить и вижу стоящего у входа владельца ресторана Игоря Бухарова, с которым шапочно знаком. Бухаров наблюдает картину «недопущения отрока Никитоса к плавсредству». Он поворачивает голову, и мы встречаемся взглядами. Я киваю, он кивает в ответ и грустно смотрит на меня и моих друзей. Кажется, что его взгляд спрашивает – «Таки будут громить?» Я два раза моргаю, отвечая, что «таки да, к сожалению», и развожу руками, изображая бессилие помочь. Сию же секунду в его глазах читается вся скорбь еврейского народа, и он подзывает к себе метродотеля. Никитос с криком «Да пошел ты, казел!» внезапно наносит охраннику первый удар под дых. Охранник отступает на шаг, но не сгибается от боли – то ли удар слишком слабый, то ли охранник слишком крепкий. Никитос снова замахивается, но в этот момент к нему подбегают еще двое охранников и заламывают руки. Завязывается небольшая драка. В конце концов охранники берут верх. Никита матерится, старается раскидать их, но охранники трезвы и натренированы, в отличие от него.

Никитоса уводят к выходу. За ним, шатаясь, идет Сашка, приговаривая скороговоркой «ланамужикиептаотпуститемоегодруга». За Сашкой плетемся мы с Вадиком. Поравнявшись с Бухаровым, я говорю: «Извините, мы выпили», – на что он, смотря на меня искоса, говорит:

– Значить так. Вы не ходите ко мне больше. – И после паузы выдыхает: – Пожалуйста.