– Получается, девица к наркотикам отношения не имеет. Тогда за что она убила Категорова?

– Любовь-морковь, – предположил Осокин. – Яд в портвейне – чисто бабское убийство.

– Крепко же обиделась девочка, – хмыкнул Черникин.

– Бабе для обиды много не надо, особенно когда у бабы характер взрывной, особенно если у нее южная кровь. Я жил с одной армянкой, у нее характер был – огонь. Чуть что, сразу посуду хватала и швыряла, не глядя. Но зато в постели…

– Родион! – прорычал следователь. – Ближе к делу. По поводу убийства в кафе что-нибудь выяснили?

– В «Бродяге» нашли упаковку крысиного яда. Туда недавно из СЭС приходили, крыс травить. Вот убийце яд под руку и подвернулся.

– Эксперт сказал, что Категорова отравили цианидом.

– Может, это не она его? – предположил Зайцев. – Барышня слишком хорошо выглядит, чтобы быть подругой наркоши.

– Может, и не она. Тогда кто же? Кафе «Бродяга» находится во втором дворе. Выход из него есть только через первый двор на Лиговский проспект.

– И через крышу сарая в соседний двор, – заметил Зайцев.

– Сарай высоковат для того, чтобы перелезать, там два с половиной метра, – возразил Осокин. – К тому же из окон заметят столь странный маневр. Лезть через сарай – только внимание привлекать, а преступнику этого не надо.

– Итак, что мы имеем? – резюмировал следователь.

– В течение того дня, когда убили Категорова, во двор с Лиговского заходили лишь местные жители, два бомжа, какая-то старушка прошаркала – тоже, наверное, там живет, эта деваха в зеленой куртке и сотрудница кафе Лаврова, вызвавшая полицию. Местных жителей проверили, там либо алиби, либо полное отсутствие мотива.

– Я бы бомжей не стал списывать со счетов.

– Никто и не списывает. Только они по времени не подходят. Один бомжик пришел во двор с утра, справить нужду пытался, его жильцы прогнали. Второй нырнул под арку около полудня. Когда вышел со двора, не понятно. На видео этот момент не просматривается.

– Вроде все дыры проверили, никого не нашли.

– Ну да, – усмехнулся следователь, – знаю я, как вы проверяете. В старом фонде их столько и в таких неожиданных местах, что сразу не обнаружишь.

– За день успели только лестницы да чердаки обойти, всякие закутки позже добили. Спасибо участковому – помог. Он там все ходы-выходы знает. Все равно пусто, никаких следов пребывания людей не обнаружили.

Когда оперативники ушли, Черникин еще раз перелистал дело Категорова. Найденный возле трупа скомканный лист с изображением «Мягких часов» давал пищу для размышления. Лист оказался вырванным из подарочного издания «Сюрреализм», на нем обнаружились смазанные отпечатки пальцев. Следовало выяснить, какое отношение этот листок имеет к убийству, а пока оставалось строить догадки.

1. Было свидание с просмотром альбома. Внезапная ссора. Листок вырвали, скомкали, швырнули им в одного из участников ссоры. В ответ – яд в портвейн и бутылкой по голове.

2. А может, скомканный лист появился раньше? Может, его оставил кто-то из посетителей, а Категоров нашел?

3. А может, это ложный след, зачем-то оставленный убийцей?

4. Или нить, ведущая к разгадке?

– Доктор Фернадо говорит, что наш сын ненормален. Его место в больнице для душевнобольных. Ты представляешь, Сальвадоре, надо же было такое сказать: наш сын ненормален!

– Слушай больше этого доктора! Он в психиатрии разбирается так же, как дона Луиза – в колумбийских изумрудах, – проворчал хозяин дома.

Филиппа самодовольно улыбнулась – она всегда считала свою соседку дону Луизу плебейкой, и любое подтверждение этому, звучащее из чужих уст, проливалось елеем на ее сердце.