«Личико» работодателя скривилось в недовольстве.

– Иди работать.

Шагая в сторону бара, к которому меня «привязали», обязав разносить пойло для «высоко нравственной» публики, чувствовала взгляд мужчины за сорок, у которого было трое дочерей примерно моего возраста.

«Почему так? Почему некоторые мужики, выпрашивающие слог «жи», заменить на «да», не проецируют свои поступки и желания на своих родных? «А если бы так к моей дочке?» – согласитесь, карма не резиновая!» – До сих пор я не могла забыть непристойное предложение Хачика Вардановича, за которое сначала думала дать ему по морде, но выбрала «развернуться и уйти».

Внезапное «постой, я пошутил!» меня вообще не убедило. Что такое чувство юмора я прекрасно знала, и та наглость и бесцеремонность в категорию даже чёрного юмора не попадала!

Я осталась, так как работа мне была нужна, да и ехать две остановки от общежития…

– Что кислая такая? – спросил Костик, с которым мы работали в паре. Бармен, высокий, красивый, со светлой шевелюрой, как я люблю, был неимоверно обаятелен, однако я его воспринимала, как брата, разбив ему сердце своим признанием.

– Да так… – входная дверь захлопала и «кухонные разносчицы», как я называла официанток, надрывающих руки, бегая с подносом из основных блюд, начали свою работу. – Хороших чаевых, дружок!

– И тебе ни пуха!

Смена началась.

Всё шло, как обычно, пока, через часа три после открытия, в клуб не вошла компания мужчин, выглядевших уже изрядно навеселе. Всё бы ничего: пьяные и пьяные, мне какая разница? Только пристальный взгляд центрального брюнета, в котором я не сразу-то и узнала нового профессора зарубежной литературы, сильно напряг, обещая неприятности.

Странный вид «профессора», год назад закончившего МГЛУ, не ассоциировался у меня с интеллигенцией, к которой причисляют автоматически всех преподавателей. Кожанка на голое тело… это был интересный образ, если бы Иван Евгеньевич работал не в университете, а, например, в этом самом заведении… вместо Анжелы или другой какой стриптизёрши.

Администратор предлагающими жестами суетливо показывал компании дорогу в вип-комнату на втором этаже, откуда весь зал просматривался, как на ладони, и я облегчённо вздохнула. Это была не моя территория. Галка – девушка, работающая в клубе с момента его открытия, обслуживала «випов», никому не уступая свой хлеб. Да и, честно признаться, никто здорово не хотел иметь дело с избалованными мажорами, естественный отбор которых миновал, благодаря достатку и возможностям родителей потихонечку деградирующих ребят и девчонок.

Как оказалось, радоваться я начала слишком заблаговременно.

Через пять минут Галя спустилась к нам, злобно поджав губы:

– Сегодня в зоне «VIP» обслуживаешь ты.

– Что? Не надо мне такого счастья!

– Ты слышала у меня вопросительную интонацию, Маякова? – брезгливо поморщилась девушка, чьи яркие рыжие волосы горели огнём от лучей цветомузыки. – Тебя выбрали! Вали! Эээ... только сними униформу эту дурацкую, окинула Галька моё зелёное платье, застёгивающееся наподобие халата на пуговичках.

– Нет.

– ЧТО ЗНАЧИТ «НЕТ», Э?! – возмутился Хачик Варданович, напугав меня со спины своим вопросом. – Клиэнт сказал – ты идьошь работай, – мужчина коверкал произношение слов, экспрессивно размахивая руками.

– Это не мой участок, – твёрдо произнесла я, скрестив руки на груди.

– Ты участковый, э?! Либо – наверх, либо – на выход!

«Трижды – мать твою!!!» – поджав губы, схватила блокнотик, проклиная про себя всех и вся.

– Ирина! Переодеться забыла! – ехидно расплылась в улыбке Галька, припоминая мне высказывание на счёт её порноробы.