– Я не оставлю здесь свою жену!

– И я!

– Я так же против!

Гомон со всех сторон нарастал, пока огонь на моей одежде не поднялся столбом на пару метров.

Недовольных быстро поубавилось.

– Я сказала: «Ведьмы остаются!!!» – значит, они ОСТАЮТСЯ!!! Все, как одна! Мне плевать на ваши недовольства! Я – Верховная Жрица ковена!!! Кому что-то не нравится – проваливайте… больше не надеясь на возвращение!!! Кто не хочет оставлять своих жён, невест – оставайтесь! Я проверю ваши связи, и если среди вас есть истинные пары, то вопрос отпадёт сам собой! Все остальные – свободны! Люда, размести девушек и женщин в селении… завтра разберёмся… На этом всё! Моё гостеприимство исчерпало себя! Весенний бал объявляется закрытым!!!

Теневые беты осторожно подняли Стешку на откуда-то появившиеся доски и двинулись вперёд к особняку мрачной процессией, шагая следом за мной.

Проходя мимо возвышенности, где ещё недавно сидела в компании вычурных драконов, остановилась прямо напротив Закария, жестом приказывая дяде Миру и Егору с остальными парнями продолжать движение.

– Если ещё раз ты сделаешь нечто подобное этому – я не буду дожидаться пробуждения Балиона... просто убью. Плевать на твою силу и опыт! – Криотальский злобно прищурился, стиснув крепко челюсти. – Я знаю, ты любишь играть в «Кошки-мышки»… но… Закарий, запомни: даже крыса становится достаточно опасной, когда её загоняют в угол. – Повернувшись к Евстигнееву, Дереку и Витольду, чьи глаза зажглись непомерным азартом, кивнула, прощаясь, тут же устремляясь следом за своими бетами.

Миша и Кристина шли за мной попятам.

– Луна, что это было? – спросил Агапов, обнимая всхлипывающую блондинку, чьё тело сотрясалось от беззвучных рыданий. – Он как-то причастен к отравлению? Этот Криотальский хлыщ посодействовал нарушению закона?

– Что об этом говорить? Теперь не докажем…

– Это моя вина… это я виновата… – бормотала Кристина, заламывая руки от ужаса.

– Прекрати. Приди в себя и не говори бред!

Честно признаться, я была такого же мнения, что и девушка, но умом понимала, что банальная обида и злость на то, что именно Кристина стала причиной этого поединка, не несёт в себе истины. Эти чувства характерны каждому, у кого есть сердце, а оно, как мы знаем, часто толкует всё субъективно, задевая чувства других.

«Снарский – большой мальчик… и правильный. Он защитил честь сестры, освободил девочку из настоящего рабства принятым у волкар способом… а то, что Стешка стал мишенью из-за нашего соединения Духов – это другая причина… и вина за это уже принадлежит мне» – молясь про себя, переживая, чтобы противоядие ковена оказало своевременную помощь любимому, так же была озадачена и другим: дар перемещения Миры… Куда он пропал? Почему не перенёс меня, как раньше?! Неужели, вместе с малой толикой воздушной стихии он переместился в Кристину? Разве такое может быть?!

Отвечать на свои вопросы я не спешила.

Войдя в комнату, села на край кровати возле Стешки, которого внесли беты и перепуганные до ужаса близнецы – Марк и Максим Снарские, и спокойно, из дрожащих рук матери раненого мужа, взяла мокрое полотенце, осторожно проводя по его бледному, заляпанному кровью лицу, вытирая красные потёки.

– Луна… – тихо заговорила Пелагея – одна из старейшин моего ковена, – мы сделали, что могли… осталось только ждать…

– Спасибо. – Смотреть на кого бы то ни было, кроме Стешки, у меня не хватало душевных сил. – Уходите.

– Луна… – задержался дядя Мир, тихо произнося моё имя дрогнувшим голосом. – Мы поставим на дверях спальни охрану. Отдыхай.