– Какая же ты, Селька, злопамятная! – хмыкнул Миша, двинувшись в сторону железной двери первым.

Я не успела даже ничего ответить, по обыкновению оставляя за собой последнее слово, никак не соглашаясь с правилом: «В споре последнее слово всегда остается за дураком».

«Нет! Последнее слово остаётся за тем, у кого словарный запас больше!» – одновременно с этим наблюдением, что-то громко взорвалось.

Отлетев на несколько метров, ударилась о ствол рябины, растущей возле поста охраны, по инерции падая на живот.

4. Глава 4. Ненависть Пандоры или разозлённая дочь Морганы

– Твою мать… – простонала тихо, шустро перекатываясь на бок, чтобы оглядеться.

От крыльца особняка, по ступеням спускалась странно знакомая фигурка женщины в сопровождении двух огромных оборотней.

«Молодая, чёрные прямые волосы… где я могла её видеть?» – тревожно оглядевшись по сторонам, убедилась в целостности своей охраны, почему-то не подающей признаков жизни.

Когда между мной и смутно знакомой незваной гостей оставалось не больше десяти метров, свет уличного фонаря упал на лицо женщины, изумляя меня узнаванием.

«Оксана Сергеевна!»

Преподавательница правоведения МГЛУ, классный руководитель политологов, то есть Снарского в недалёком прошлом, злобно сверлила меня взглядом, перед тем, как прошипеть с ненавистью:

– Ты убила мою мать!

Внезапное воспоминание осенило совершенно некстати:

– Каким бы странным тебе не показалось взаимодействие между ведьмами и оборотнями, – улыбался Стефан, чьи бёдра, обмотанные махровым полотенцем, значительно мешал нормально воспринимать информацию, – оно не является категоричным. Например, Оксана Сергеевна, классуха политологов, преспокойненько себе работает в МГЛУ, а таких воздушных ведьм, как она и ты, я уже говорил, всего пять.

«Пять… пять… пять…» – эхом звучало у меня в голове, пока я с прискорбием анализировала свой прокол.

– Значит, вы – дочь бывшей жрицы с пафосным именем – Моргана?

Стройного политолога перекосило от гнева… и я её понимала… по крайней мере, с верой в то, что Моргана матерью была куда лучшей, чем ведьмой, однако сумевшей построить мощный ковен ведьм, дающий женщинам хотя бы какую отдушину, позволяя действовать в обход табу.

– Я пришла сюда не для того, чтобы болтать с тобой, мерзавка…

Оксана Сергеевна стала сплетать узор из синих нитей, и Дух Стефана тут же зашевелился на коже.

«Сейчас убьёт её…»

Мне стало неловко от распирающего полярного чувства внутри. Знаете, когда одновременно и жалко, и понимаешь, что женщина сама виновата?

Сделав глубокий вздох, протянула:

– Я её не убивала… это Дух…

Профессор политологии замерла, недоверчиво прищурив глаза, и я продолжила:

– Моргана решила мне… ммм… «навредить», – заменила я неудобное слово «убить», видя, что молодая ведьма меня внимательно слушает. – Дух, как и вы, не настроен был слушать. Поглотил её силы за счёт моего дара, забрав жизненные эманации в себя…

«Я должна извиниться?» – нервно облизнула губы, поднимаясь на ноги, высматривая потерянные в воздухе шпильки, косо поглядывая на оборотней, на волкар красивых совсем непохожих.

– Эммм… соболезную…

Оксана Сергеевна, яростно сжала пальцы в кулаки, став белее обычного:

– Знаешь, твоя семейка мне испортила всю жизнь… сначала Эрик отказался от свадьбы при всей стае… потом приволок чужачку… выкупив такую же белобрысую моль, как ты, на торгах, вырвав Мирославу из-под носа у своего брата… хм! Забавная бы была парочка, да? Мирослав и Мирослава! – Оксана Сергеевна громко расхохоталась, запрокинув голову назад, бросая меня своим нездоровым смехом в холодный пот. – Когда я подружилась этой тетёхой, и та поделилась со мной «радостной» новостью, – показала пальцами условные кавычки одна из моих самых уважаемых преподавателей, рождая щемящее чувство утраты внутри, – с восторгом щебеча о беременности, как блаженная, я едва сдержала себя в руках, чтобы не придушить сучку прямо на месте! Как же я их ненавидела!!!