Шансы восстановиться всегда есть. Поместите ее в хороший реабилитационный центр. Возможно, специалисты ускорят процесс выздоровления.

– Спасибо, доктор, я все понял.

После больницы Илья отвез мать в центр реабилитации. Там она провела месяц. Дома же мужчину каждый день ждал скандал. Лера была категорически против переезда Дарьи Васильевны к ним.

– Послушай, почему я должна за ней ухаживать? Почему Арсений должен видеть ее? Ты представляешь, что она ему про меня наговорит? Речь-то у нее постепенно восстанавливается.

– Лер, как тебе не стыдно? Это же все-таки моя мама! Мы для нее самые близкие люди, и поэтому обязаны ей помочь в сложной ситуации.

– Ты ей близкий человек, ты ей и помогай. Меня она всю жизнь ненавидела, обзывала, оскорбляла. Сына, нашего общего, кстати, называла не иначе как нагулышем. Не буду я за ней ухаживать.

– У меня нет возможности, я работаю. А у тебя зарплата меньше, да и времени свободного больше. И вообще, ради такого случая можно и уволиться. Я себе никогда не прощу, если маме не помогу.

– Илья, вопрос решается на самом деле очень легко: найми сиделку. Хорошо, я согласна – перевози ее сюда, пусть она занимает самую дальнюю комнату. Но ухаживать я за ней не буду.

Илья нанимать сиделку не собирался.

Мужчина искренне считал, что за парализованной женщиной должна ухаживать его жена. Он сам не мог менять ей памперсы: он же мужчина, его дело – деньги зарабатывать.

Лера тоже была не намерена отступать: только-только у нее стала складываться карьера, и лишаться отличной должности ради свекрови, которая всю жизнь ее гнобила, Лера не собиралась.

Илья перевез мать в свой дом. Лера, как и обещала, в первый день ни утром, ни вечером ни разу не подошла к свекрови. Илье пришлось самому ее кормить и переодевать. Вечером супруги сильно поругались.

– Да что ты за человек такой! У тебя что, совсем сердца нет? Ты посмотри на мать, в каком она сейчас состоянии! В конце концов, это грех большой – злиться на больного человека. Давно пора ее простить.

– Илья, пожалуйста, давай прекратим этот бесполезный разговор. Я тебе все сказала. – Я не буду прислуживать твоей матери, я согласна помочь тебе оплачивать сиделку, но не больше. Я же тоже устаю, – чуть не плакала жена. После работы, я убираю, стираю, готовлю, собираю вещи в садик Арсению, делаю с ним домашние задания и поделки. Илья, я так не могу!

– Правильно. Я и говорю: увольняйся. У тебя на все будет хватать времени.

– Почему я должна увольняться? Увольняйся ты и сам ухаживай за своей матерью.

– Лера, я не могу! Ты пойми меня правильно, я не могу видеть свою мать голой! Ну не могу я – и все.

– Ну, не мои это проблемы, дорогой. Я предложила тебе выход из ситуации: нанимай сиделку или увольняйся. Все, разговор закончен.

На этом скандалы не кончились. Когда на следующий день Лера вернулась с работы домой, Илья буквально накинулся на нее с кулаками:

– Я же просил остаться дома! Мать весь день голодная, в комнату зайти невозможно – такой запах стоит, что глаза слезятся. Думал, в тебе проснется хоть капля сострадания!

– Руки свои от меня убери. Я последний раз говорю: не будет ноги моей в комнате твоей матери! Я не буду, Илья, за ней ухаживать. И вообще, я думаю, что сегодня наша с тобой совместная жизнь закончилась. Я тебе никогда не прощу рукоприкладства.

– Да никуда ты не денешься, еще как будешь ухаживать за мамой! Правильно она мне говорила: никчемная ты, бессердечная змея. Вот уж повезло – пригрел на груди гадюку.

Арсений, испугавшись крика отца, убежал в свою комнату. Лера прошла в детскую, взяла малыша на руки и направилась в спальню. В небольшую дорожную сумку покидала немного вещей, положила документы, зарядное устройство для телефона, ноутбук, планшет сына. Банковская карта, на которой девушка хранила свои сбережения, всегда была при ней.