– Опеку? Ты оформила опеку? Над кем?

– Олечка и Димочка – это брат и сестра, которые спасли меня. Помогли мне. Не позволили умереть с голода. Но я еще не до конца оформила опеку. Но юристы говорят, что осталось пять минут работы и все. Дети будут постоянно жить со мной. В загородном доме нашего отца. А опеке подавай – она стала загибать пальцы – постоянный доход, который может обеспечить меня и двух детей из расчета на каждого человека, жилье, работу, мужа и кучу еще бюрократичных требований.

– А муж у тебя есть.

– Нет, но этот вопрос перекрылся деньгами.

– Ты купила опеку? В смысле подкупила?

– Нет. Юристы доказали, что мой доход перекрывает этот обязательный пункт в списке требований, правил, документов и законов.

– Да – задумчиво протянул Кристиан – ну ты даешь. А ты слышала, что приемные дети испытывают своих родителей на прочность. Ты это как переживешь?

– А я это уже пережила – заявила Марта – слишком много было у меня испытаний на прочность. Я имею в виду и от самих ребят и от бандитов. Мы вместе столько пережили за то время, что нормальные люди и за всю жизнь не переживут. Так что мне это не грозит. Так что наследство открыло мне большие возможности и скоро у меня будет полноценная семья. Только сначала дети, а потом я выйду замуж.

– А вообще есть за кого?

Марта скромно улыбнулась:

– Ну как? Есть на примете один очень хороший человек. Но он еще не догадывается, что я на него глаз положила.

– Ох, – засмеялся Кристиан – коварная женщина.

– Расскажи мне еще про отца – попросила Марта.

– Он добрый был и справедливый. Где-то за неделю до смерти он сказал мне, чтоб я заботился о ВСЕХ женщинах моей семьи. Я засмеялся, говорю, пока не собираюсь заводить жену, а о маме и Беате и так забочусь. Он тогда разозлился на меня. Я махнул рукой, думаю, ну какая ему разница, женюсь я или нет, сегодня или завтра, можно подумать он сможет что-то изменить. В общем, мы не разговаривали. Он на меня чего-то разозлился. Я на него чего-то обиделся. Потом понял, что глупо все это. Собирался помириться, но меня отправили в командировку, я уехал. А через несколько дней он умер.

– Как он умер? От чего? Сердце? – успевала Марта спрашивать, пока брат печально вздыхал и вспоминал.

– Да. Хотя он никогда не жаловался. – Кристиан тяжело вздохнул. – Как-то на душе тяжело. Чувствую недосказанность. Недоговорили мы. Не помирились.

– Кристиан, ты не виноват. Не бери в голову. Все люди ссорятся, мирятся. Это нормально. Ты же не мог знать, что так случится. Сердечный приступ может в любую секунду застать человека. Не думаю, что тебе было бы легче, если бы в тот момент вы уже помирились. Было бы также тяжело от смерти отца. Ты не вини себя. Нужно продолжать жить и заботиться о своих женщинах.

– Спасибо тебе, Марта – покачал головой сводный брат. – Я рад, что у меня есть сестра-психолог. Слушай, психолог, поздно уже. Может, спать пойдем.

Он взглянул на часы и сообщил:

– Половина одиннадцатого. Ох. Спать пора. Завтра мне еще на работу съездить надо. – Развел руками – сегодня-то не получилось.

За приятными и сердечными разговорами со сводным братом, Марта и сама не заметила, как за окном стемнело. Она объяснила ему, что хочет погулять возле бассейна, и когда он, пожелав спокойной ночи, поднялся по шикарной гранитной лестнице на второй этаж, Марта отправилась в парк на встречу с Зиной.

Ни капли не жалея, что опаздывает, ведь договаривались в десять встретиться на лавочке, а уже почти одиннадцать часов. Разве можно жалеть о времени проведенным со своим братом в душевных разговорах, приятных воспоминаниях отца.