– Мы тогда только познакомились. И она достаточно честно рассказала мне о своей жизни. Как жила в Подольске, как переехала в Вильнюс, как получила там звание вице-королевы красоты. Как вернулась в Москву. Как встречалась с Паушкиным, потом с одним литовским бизнесменом, за которого даже хотела выйти замуж. Затем с нашим известным актером. Мы ничего не скрывали друг от друга. Я тогда даже не мог представить себе, что в наш центральный офис переведут этого Паушкина. Иногда бывают такие роковые совпадения. Очевидно, на мое несчастье.

– Перестаньте себя винить. Вас просто грамотно развели и подставили. Есть такой московский термин.

– Я думал, что это относится только к деньгам.

– Возможно, и к деньгам. Вас готовили на должность первого вице-президента банка. И об этом все знали. Вполне вероятно, что Ребрину, которого вы должны были заменить, все это не очень нравилось.

– Совсем не нравилось. Но он понимал, что должен уходить на пенсию. У нас с ним разница более чем в двадцать лет.

– Представляю, как ему не хотелось уходить. У вас уже составлено завещание?

– Нет. Но я хотел оставить завещание, чтобы все передать своим детям.

– Не получится. У вас супруга не работает, значит половина имущества автоматически переходит к ней. Вот ведь как интересно получается.

– Кто это придумал?

– Наследственное право, – пояснил Дронго, – современное российское законодательство.

Абасов тяжело вздохнул, посмотрел на свои руки.

– Может, действительно все это было подстроено? – неожиданно сказал он, – но в любом случае во всем виноват только один человек. И этот человек сидит в комнате, перед вами. Я убил Паушкина и я должен за это отвечать.

– Сначала мы все проверим, – сказал Дронго, – назовите номер вашего мобильного. И остальных ваших телефонов, я постараюсь все проверить. И никому не рассказывайте, о чем мы здесь с вами говорили. Иначе я не смогу ничего проверить. Никому не говорите. Ни следователю, ни вашему адвокату. Я постараюсь проверить факты, о которых вы мне сказали.

Абасов согласно кивнул.

– И еще, – добавил Дронго, – постарайтесь держать себя в руках. Легче всего уйти из этой жизни, сложнее принимать удары судьбы и не сгибаться под этими ударами. Вы меня понимаете?

– Да, – кивнул Абасов.

– А теперь позовем нашего старого адвоката. Иначе он просто обидится. Я бы на его месте так и поступил, – улыбнулся Дронго.

Банк «Универсал» занимал сразу пять этажей в новом выстроенном здании, которое появилось в центре города в конце девяностых. Именно после августовского дефолта девяносто восьмого года началось разорение одних банков и становление других. «Универсал» стал одним из тех банков, для которых девальвация послужила толчком к экономическому росту. И конечно, в основе успеха банка была продуманная стратегия развития, осуществляемая его бессменным президентом – Иосифом Яковлевичем Гольдфельдом.

Дронго еще вчера записался на прием к президенту банка, пояснив, что он новый адвокат арестованного Ахмеда Абасова. К его большому удовлетворению Гольдфельд сразу назначил время, решив принять его ровно в полдень. Дронго вошел в небольшой кабинет президента банка, когда часы показывали точно двенадцать. С первого взгляда было ясно, что в этом кабинете работали. Книжные шкафы, большой стол, приставной, стол для заседаний. Стулья, кресла. Телевизор, кондиционеры. Мягкая мебель в углу, вокруг небольшого столика. Гольдфельд справедливо считал, что слишком дорогой и изысканно обставленный кабинет руководителя банка может вызвать недоверие к его владельцу, так нерачительно тратившему банковские капиталы. Сам Иосиф Яковлевич был человеком рациональным и разумным, он не любил ненужные траты и не принимал подобных расходов. При этом он готов был выделять большие суммы на благотворительность и на различные премии для актеров и художников.