– Ты хочешь что-то сообщить? – мрачно осведомился Алланон.

Ши кивнул, отчаянно пытаясь собраться с мыслями. Он снова посмотрел на брата и с благодарностью увидел, как тот уверенно кивнул.

Ши снова кашлянул и наконец заговорил:

– Я родился не в той семье, вот и весь мой талант, но я хочу знать, чем все это закончится. Мы с Фликом, и Менион тоже, отправляемся в Паранор.

Алланон одобрительно кивнул и даже выдавил из себя скупую улыбку, в глубине души довольный юным жителем Дола. Ши должен быть сильным. Он последний из рода Шаннары, и от ничтожной случайности его рождения зависела судьба тысяч жизней.

Стоявший до сих пор Менион Лих тихонько опустился на скамью, едва слышный вздох облегчения сорвался с его губ, и он мысленно поздравил себя с победой. Ведь он намеренно раздразнил Алланона и своим поступком вынудил Ши прийти ему на помощь и согласиться на поход в Паранор. Он отчаянно рисковал, вынуждая друга принять непростое решение и присоединиться к отряду. От рокового столкновения с Алланоном его отделяла тончайшая грань. Сейчас ему повезло. Но будет ли удача благосклонна на долгом и трудном пути?

Ши неподвижно стоял в темноте перед залом для собраний, и ночной воздух прохладными волнами окатывал его разгоряченное лицо. Флик застыл справа от брата, его угрюмая физиономия белела в неверном свете луны. В нескольких ярдах слева от Омсфордов Менион лениво привалился к высокому дубу. Совет завершился, и Алланон попросил подождать его. Величественный странник задержался, обговаривая со старейшинами гномов приготовления к вторжению из Верхнего Анара. Балинор тоже остался, он согласовывал оборону прославленного Пограничного легиона в далеком Каллахорне с действиями гномьей армии Восточных земель. Ши с радостью вышел из душной комнаты на свежий ночной воздух, где можно было спокойно обдумать скоротечно принятое решение о походе в Паранор. Он понимал сам и надеялся на понимание Флика, что отсидеться в стороне от неминуемой борьбы за меч Шаннары им не удастся. Они могли бы остаться в Кулхейвене, жить здесь почти на положении арестантов в надежде, что гномий народ защитит их от неусыпных посланников Черепа. Они могли бы остаться на этой чужой земле, вдали от всех, кто знал их, и только гномы, быть может, со временем вспомнили бы их имена. Однако подобная отстраненность была бы хуже любой участи, которую готовил им враг. Впервые Ши понял, что обязан, раз и навсегда, принять как данность свою принадлежность к великому роду Шаннары. Он больше не просто приемный сын Кёрзата Омсфорда, а потомок королевского рода и единственный наследник легендарного меча и должен смириться с тем, что уготовила ему всевидящая судьба.

Ши украдкой посмотрел на брата, задумчиво глядящего в потемневшую землю; при мысли о безграничной преданности Флика острая печаль пронзила его сердце. Храбрец Флик любил своего названого брата всей душой, но отправляться прямиком в руки врага он вовсе не рассчитывал. Ши не хотел втягивать Флика в опасное путешествие, в конце концов, вызволять знаменитый меч не его обязанность. Он понимал, что крепыш Флик ни за что не бросил бы его, пока чувствовал свою необходимость, но, быть может, теперь ему удастся убедить брата остаться или даже вернуться в Тенистый Дол и успокоить отца. Однако, как Ши ни ломал голову, он понимал всю безнадежность своей затеи – Флик никогда не повернет назад. Что бы ни случилось дальше, он дойдет до конца.

– Было время, – негромкий голос Флика ворвался в мысли Ши, – когда я мог бы поклясться, что всю жизнь проживу в тихой глуши Тенистого Дола. И вот теперь, похоже, мне предстоит принять участие в спасении человечества.