Я думал, что с Катей будет также легко. Ошибся.

Кошусь на неё незаметно. Делает вид, что увлечённо смотрит фильм. Но даже при приглушенном свете я вижу, как все ещё горят ее глаза.

Я добился желаемого эффекта, уже можно сказать, что «миссия выполнена», но ни фига мне это не нравится. Чувство, что отобрал конфетку у ребёнка.

А продолжать надо. Отступать больше некуда… Уложу ее в постель, как обещал сестре.

До конца фильма я сижу и думаю: ну, что в ней такого, что меня тормозит? Никогда ведь раньше не задумывался. И не таких получалось уложить…

И пусть потом ей будет плохо. Мне-то что?

Катя громко вздыхает и складывает нога на ногу.

В этот момент я понимаю, чего я боюсь.

До этого девушки знали, на что шли. Знали, какая у меня репутация, никто потом не бегал за мной, не умолял вернуться, не унижался… Я боюсь, что Катя будет выжимать из меня все соки.

Бери ответственность на себя. Ты же лишил меня девственности.

И прочий бред.

Вот черт. Никого ещё не лишил невинности, а столько проблем уже возникло! Может, ну ее?

Пользуясь моей задумчивостью, Катя освобождает свою руку из моей и кладёт к себе на колени.

Фильм заканчивается, включают свет. Смотрю на Катю и с удивлением понимаю, что ее настроение сильно изменилось. Напряженная, серьёзная… Чего это с ней?

Доходим до гардеробной, она первая берёт свою куртку и так шустро надевает, что я не успеваю ей помочь. Говорит первая, не давая мне возможности вставить слово:

— Мне пора домой, провожать не надо.

Разворачивается и уходит… У меня чуть челюсть не падает.

Беру куртку у гардеробщицы и лечу за ней.

— Постой, Кать! Что случилось-то?

— Ничего, мне просто надо домой, — даже не смотрит на меня, отвечая.

— Мы ещё увидимся?

— Вряд ли, у меня много дел, — вот на этом моменте она поднимает на меня взгляд охренительных карих глаз.

Завораживающе смотрю в них, пытаюсь разгадать тайну смены ее настроения.

Катя не дожидается моего ответа, снова разворачивается и быстрым шагом отдаляется от меня. Все дальше и дальше.

Я отмираю и снова иду за ней. Черт.

Я ошибся. Такая, как она, точно за мной бегать не будет, опасаться нужно другого: как бы я сам так низко не опустился бы, чтобы бегать за ней… Как сейчас.

Но сейчас я играю для дела. Главное — не заиграться. Не забыться и вовремя себя остановить.

— Кать, постой, но что случилось-то? Я тебя чем-то обидел?

Не отвечает, идёт прямо напролом.

Доходит до остановки и запрыгивает в переполненный автобус, я чудом успеваю забежать…

Мы стоим близко друг к другу, держимся за поручни.

Конечно, я знаю, в чем дело. Поторопился ее целовать, моя вина: мои мозги отказали, думал, что меня вычислили… Идиот.

Едем молча. Да в таком переполненном транспорте толком и не поговорить. Я смотрю в окно, на улице начинается дождь… Не помню, когда я в последний раз ездил на общественном транспорте. Наверное, совсем в далеком детстве, когда папа ещё не стал важной государственной шишкой, а был обычным бизнесменом. Не знаю, чего вспомнилось.

Катя выходит, я иду за ней. Дождь в этом районе Москвы не капает.

— Катя, поговори со мной, — прошу, как идиот, — это из-за поцелуя?

— Нет, — отвечает, а затем резко останавливается. Поворачивается ко мне. Смотрит как-то по-злому.

— Чего ты за мной ходишь? Что тебе нужно?

— Полегче... а, — я даже вверх руки поднимаю, — ты… ты нужна вроде.

— Ищи другую… Я занята… спортом!

Заходит в подъезд без какого-либо «пока, спасибо за свидание».

Сжимаю кулаки, охота что-нибудь разбить.

Вот сучка! Нос, значит, решила воротить. Спорт для неё важен… Милана права на все сто процентов. Задротка. Я щелкаю пальцами, как будто разминаюсь перед боем.