— Значит, ты не шутила о наличии парня? – Север посмотрел на меня с сомнением.

— Нет. А должна была?! – ответила я и посмотрела таким же взглядом, как и он прежде.

Тайфер прошел в комнату, огляделся, изучая свое новое жилье, и, довольно улыбнувшись, ответил:

— Не знаю. Все как-то странно. Когда поцеловал тебя первый раз, ты не упомянула о существовании парня. Потом все же решила рассказать о нем. А после того, как я собрался уходить, остановила меня…

— Хорошо, ты прав! Просто…

— Что?! – сделал он шаг навстречу, опять затягивая в плен своих красивых глаз.

— Я сама запуталась, понимаешь? Приехала в чужую страну, где совершенно одна и никого не знаю. Не успела обосноваться, как мой новый дом разгромили, оставив не только без средств, но и без лекарств… С тобой у нас тоже непонятно что, то стычки, то, наоборот, какое-то необъяснимое притяжение! – я говорила и говорила, пытаясь оправдать саму себя. Последние слова вообще не стоило произносить, так как у парня опять загорелись глаза.

— Ты справишься, и я тебе помогу в этом, – его тихий голос согревал и обволакивал.

Непонятным образом я вновь оказалась у него в объятьях, и мое сердце пропустило удар. Раз уж мы решили, что он остается у меня, нужно было срочно выставить границы.

— Пожалуйста, давай только не переходить дозволенного… – сорвалось с моих губ.

— Где же они, эти границы? – тихо прошептал Север. Подхватил мой локон, пропуская его у себя между пальцами. Будто под гипнозом следя за его действиями, я отозвалась:

— Значит, будут границы. И первая: ни ногой вон за ту дверь, – указала пальцем, – там моя спальня!

— Звучит, как приглашение…

— Давай без сюрпризов, хорошо?

Север, как примерный мальчик, отступил. Нарисовав в воздухе над головой нимб, он с улыбкой на лице произнес:

— Можешь считать меня своим ангелом-хранителем, я сама святоша!

— Договорились.

Сделав шаг назад, я не заметила, как безжалостно кусала губы. Пусть лучше будет мнимый парень, чем никому не нужные отношения. Я не могла их себе позволить. Не теперь, когда на меня открыта охота, мама с сестрой в бегах, а я притворяюсь сиротой.

Всю ночь я маялась, крутилась, не в силах заснуть. В голову лезли разнообразные мысли, от соблазнительных до просто любопытных. Соблазнительные лучше пропустить или прогнать подальше, чтобы не вздумали возвращаться. А вот любопытство, почему отец так относится к сыну, не давало покоя. Заслужил ли Север такое отношение к себе? Сам оказался виноват? Хотя разве могло существовать оправдание тому, что на тебя поднял руку собственный отец? Я не могла себе этого представить. Когда арестовали моего отца, он стал для нас чем-то особенным. Мне сложно было вообразить, что я могу серьезно поругаться с ним, да так, чтобы он решился ударить меня.

Где отец находился сейчас, был ли жив? Одного Богу известно. Мама успокаивала нас, рассказывая, что особенных держат в заключении и им ничего не угрожает. Вот только эти ее слова звучали неуверенно, а в глазах была вечная тоска, когда речь заходила о папе. Из-за чего я не раз думала, что он больше не с нами. Не в этом мире.

Сложно иногда понять, как в жизни получается, что существуют семьи, где родные друг друга не ценят. И те семьи, в которых не хватает любимого человека, где сын или дочь землю бы рыли руками и делали возможное и невозможное, дабы просто находиться рядом, дышать одним воздухом с дорогими и любимыми людьми. Кто-то, имея все, может просто этого не ценить, не замечать. и ведь существовали на свете такие несчастные, которым пришлось потерять родного человека, а потом жить лишь теплыми воспоминаниями, проливая слезы в подушку.