— Простите? — свожу я брови к переносице. — Мы знакомы?

— Знакомы, — неожиданно широко улыбается мужчина.

Но я только недоуменно качаю головой, не понимая откуда он может знать меня. Секунды совершенного непонимания, а уже в следующее мгновение мне на голову выливается ведро ледяной воды.

— Я твой отец.

Приплыли...

Так вот ты какой. Тот, кто бросил меня и маму в самый тяжелый момент нашей жизни. Восемнадцать лет где-то прохлаждался, а теперь явился – радуйтесь.

А я вот не собираюсь.

— Вы ошиблись, мужчина. Мой отец умер, когда я еще даже не родилась. Всего вам доброго и прощайте! — и торопливо разворачиваюсь, пытаясь побыстрее отгородиться от этого персонажа за высоким забором.

— Лялечка, — успевает мужчина схватить меня за запястье.

Рвусь, но он сильнее.

— Что вам нужно? — почти рычу.

— Всего лишь выслушать! Постараться понять, войти в мое положение и простить! Мы же одна кровь. Ты моя дочь и я всегда любил тебя, Ляля. Я думал о тебе каждый день в своей грешной жизни. Каждый! Я так хотел быть рядом! Но, видишь ли, твоя мама никогда не желала давать мне шанс на реабилитацию. Я пытался пробиться и достучаться до неё, но она долгие годы не давала мне возможности увидеться с тобой!

— Уйди от нее, Пронин!

— Мама, — охнула я, поворачивая голову вправо.

И как я не заметила, что рядом притормозил здоровенный внедорожник, из которого и появилась моя родительница.

— Лена, это моя дочь!

— Руки от нее убери!

— Я имею право с ней общаться!

— Ты что не слышал, что тебе сказали? — неожиданно появился водитель черного джипа и угрожающе пошел на человека, что все еще удерживал меня за руку.

Так называемый отец тут же отступил и попятился. Против крупного противника он уже не рискнул выступить со своими возмутительными заявлениями и требованиями. Только выкрикнул на прощание:

— Я еще вернусь, — и скрылся в глубине тенистой аллеи.

Несколько секунд какого-то ступора, а потом я попадаю в объятия своей милой мамы. Она тискает меня и оглядывает с головы до ног. Ворчит что-то сбивчиво, а потом поворачивается к высокому и крепкому мужчине, выпаливая:

— Спасибо вам! Еще раз спасибо!

— Не за что, — басит тот, — И, как я уже говорил, можно на ты, Лена.

— Можно, да, — тушуется родительница, — еще раз спасибо. И до свидания.

— А когда оно будет? — улыбается мужчина и я до безобразия чувствую себя лишней.

Тихонько высвобождаюсь из рук мамы и все-таки вхожу во двор, а затем и поднимаюсь домой. А там сразу в душ, чтобы смыть с себя почти зашкаливающее к вечеру напряжение. В лифте снова одна. За дверью напротив по-прежнему тихо. Ай...

А вдруг он вообще переехал? Ведь такое же тоже случается. И что тогда?

Вытравила, получается, так? И не знаю даже, что помогло в итоге – дихлофос или что-то другое, более действенное. И мне бы радоваться и прыгать с привкусом победы на губах, но почему-то не хочется.

Совсем.

Перед сном ко мне в комнату заглянула мама. Погладила по голове, сказала, что любит и поцеловала в висок.

— На свидание согласилась, мам?

— Ага...

— Молодец. Как зовут? Чем занимается? Где встретила?

— Игорь. Адвокат. Сегодня в клинике с ним встретились, он своего мальтипу привозил на прием. А потом от Пронина спас. Вечером из офиса выхожу, а он стоит. С цветами.

— М-м-м, — а про себя подумала, что у соседа Куки тоже мальтипу. Вот так совпадение...

— Ты как? Отец все ж таки?

— Плевать, мам. Он для меня пустое место. Он нас не достоин и пусть даже не зарится. Не волнуйся.

— Хорошая моя. Спокойной ночи!

— И тебе!

Дверь в мою комнату закрылась, и я опять погрузилась в непроглядную темноту. А потом и в сон.