Не краснеет, вот за это и ценю ее. Взрослая и самодостаточная девочка. Тогда, два года назад, она испытывала стеснение передо мной, сейчас его нет.

- Не твое дело, Шумский. И с чего вообще такие вопросы?

- Я же видел, как он выходил из твоего номера.

- Может, он просто зашёл за лейкопластырем? Потому что натер ногу, – смотрит на меня, вздёрнув бровь.

Зачётно, Ань, я заценил подкол.

- Может.

- Не волнуйся, и на твою долю хватит фанаток. Девочки очень любят футболистов «Звезды».

- Да я заметил, одна такая сумасшедшая фанатка сегодня даже к отъезду автобуса приперлась, – проверяю ее реакцию. Миша-то ведь не так прост, как кажется. – А, ты не видела? Да, точно, ты ходила за кофе. А в это время твоего Мишаню окучивали. Смотри, Анют, глаз да глаз нужен, ты же знаешь нас, мужиков.

Я козлина, да, что сказал ей это, но каким же победителем чувствую себя, когда отхожу и оставляю ее в замешательстве!

Пусть подумает немного, прежде чем снова впускать его в свою постель.

9. Глава 9

Рома

После тренировки главный объявляет состав на матч. Естественно, я и не надеялся там себя увидеть, это было бы слишком. Но осознание того, как жизнь изменилась…

Два года назад я с капитанской повязкой выводил «Салют» на матчи, а в составе меня не было только в одном случае – если травму получил. Теперь же я сижу жопой на скамейке запасных в задрипанном клубе, к которому не имею никакого отношения. А нет, имею, но как так вышло? Реально я настолько карму загрязнил?

Видимо, да. Футбол был моей жизнью и есть моя жизнь. Прозвучит банально, но я ничего другого не умею. Так и живу, зная, что в этой игре – весь смысл. Лет пять-шесть ещё я буду на ходу, а потом меня спишут со всех счетов и отправят в такую вот команду. Хотя вот же фак – меня уже сюда отправили.

Медленно и лениво переодеваюсь – спешить-то некуда. Если бы выходил завтра в старте, постарался бы. Потренил подольше, а так желания особо нет. Скидываю мятую футболку на своё место в раздевалке, и тут же слышу какие-то насмешки.

- Шум, тут тебе не «Зенит», у нас самообслуживание, – выдаёт Королев.

Не знаю, что больше бесит. То, что меня считают зажравшимся говнюком или то, что это говорит именно Миша.

- Что ты имеешь в виду?

- Мы грязную форму не скидываем, а сами собираем. С нами тут никто не нянчится.

Прикол. То есть простая работа администраторов – синоним слова «нянчиться».

- Ясно, никто не в курсе, как в нормальных клубах делают.

Вообще-то, администратор следит за раздевалкой не только в день матча, но и в обычные тренировочные дни. Комплекты забирают на стирку и возвращают полностью готовыми к дальнейшему использованию.

- Может, кто-то просто зажрался? – вставляет свои пять копеек капитан.

- А может, вы ещё сами постирать и погладить хотите?

Это работа персонала – обеспечить игрока чистой формой.

- Надо будет, постираем. А пока подними и положи в общую корзину. Тебе никто ничего не должен тут, Шумский.

Смерив его оценивающим взглядом, поднимаю футболку и кладу в корзину. Молча натягиваю другую футболку и выхожу из раздевалки. Не знаю, почему именно сейчас флэшбэки какие-то ловлю. Если бы это была раздевалка «Салюта», мы бы сейчас ржали с парнями после тренировки, обсуждая, кто где лоханулся, а кто был молодцом.

Мне нравилось быть капитаном. У меня хорошо получалось. Я не привык стоять в тени, не привык быть на заднем плане. И скамейка запасных – это тоже не мое, но сам же себя и загнал туда. Как мне вылезти теперь? Я же не хочу на всю оставшуюся футбольную жизнь здесь задержаться. Надо сначала тут всех порвать и отбить свое место, а потом назад вернуться. А если повезет, то совсем назад, в «Салют». Левин? Да пусть кэпом будет, пофиг уже. Я на повязку не претендую, а вот на нормальную игру и нормальную зарплату – да, с удовольствием. Зарплата тоже прилично срезана переходом в этот колхоз, а я как бы привык к другому и переучиваться уже не хочу. Мне двадцать семь, а не семнадцать.