Главное, быть чуть хитрее и вспомнить о том, как в шахматы он мне продувал. Как, впрочем, почти во всем. От этой мысли губы растягиваются в усмешке. И Катю он тоже не получит, чего бы он там ни напридумывал. Моя.

Звоню другу, чтобы он пробил еще раз Димины счета и тех, с кем он последнее время был связан. Потом адвокату — я в этих всяких юридических тонкостях ни хрена не разбираюсь, сколько ни пробовал. Зато человек надежный, несколько раз очень неплохо прикрыл мою задницу.

Потом одному из клиентов, владельцу неплохой сети оздоровительных учреждений — за мамой Кати, похоже, сейчас нужен хороший уход. А если все, что я собирабсь провернуть, пойдет по плану, она должного внимания от Кати не получит.

Заодно отправляю сообщение дружбану, который проходил недавно курс реабилитации после депрессии, он мне передает номер отличного психиатра. Договариваюсь с ним о приеме для Татьяны Анатольевны. Недешево, однако. Зато срочно.

Только после этого успокаиваюсь, переключаю все внимание на напряженную, как сжатая пружина, птичку. Сидит, елозит на сидении. Вся взъерошенная, испуганная. Такая, которую хочется прижать и успокоить.

Удерживаюсь от этого, но как только касаюсь ее руки, понимаю, что выпустить уже не могу. Переплетаю пальцы, убеждая себя, что делаю это только для того, чтобы поддержать. Но ведь ни фига. Для себя я это делаю. Потому что сам как наркоман рядом с ней: чуть получил кайф, как мне сразу нужно больше.

Катина мама, похоже, действительно не осознает всей сложности ситуации. Тяжело смотреть на нее и не видеть ту добрую улыбчивую женщину, которой я ее запомнил. Твою мать! Если я так это чувствую, то каково же Кате?!

Птичка что-то там щебечет, пытается отказаться от помощи. К черту все ее отговорки! Не могу и не буду смотреть на то, как ей ломают жизнь, поэтому отправляю ее на работу, пусть хоть чем-то себя займет. Татьяну Анатольевну сажаю в такси и предупреждаю, чтобы встретили в санатории, разместили и присмотрели. Деньги и связи, связи и деньги…

Кто-то назовет меня мажором и представителем золотой молодежи. Я пошлю их всех нафиг. Мы с парнями втроем основали фирму и окольными путями добились того, чтобы сарафанное радио сработало на нас. Так и появились связи и финансы. А потом дело техники правильно вложить деньги.

Хлопает дверь такси, ко мне выходит мой адвокат, Роман Иосифович, — сухопарый мужичок за пятьдесят с бородкой и очками. Внешне типичный университетский профессор, а по факту его главным увлечением жизни (кроме юриспруденции, конечно) является серфинг. Серфинг мать вашу! Восхищаюсь им.

— Что у тебя тут такое срочное, Денис? — спрашивает он, поправляя рукава пиджака. — Хоть есть, над чем голову поломать?

Я запускаю пальцы в волосы и протягиваю те бумаги, которые мне отдала Татьяна Анатольевна. Адвокат смотрит на бумаги, и между его бровей появляется глубокая складка.

— Хм… А-хм… Кхм… — несколько раз произносит Роман Иосифович, тяжело вздыхает и поджимает и так тонкие губы. — Ну, что Денис. Тут налицо подстава и наглый отжим квартиры. Но… Покопаться и доказать придется.

— Я же могу вам полностью довериться? — честно говоря, с надеждой спрашиваю я, потому что сил еще и на это, боюсь, у меня не хватит.

Мне на телефон уде в пятый раз приходит СМС от Зайчонка с вопросом, когда я буду дома. Я пятый раз оставляю прочитанным, но не отвеченным. Потому что я сам не знаю.

— Конечно, — он похлопывает меня по плечу. — Как будет какая-то информация, я тебе сразу сообщу.

Снова вызываю такси, теперь уже для себя. Доехать бы до кафе, забрать мотоцикл. А… пофиг уже. Надо домой и в ноут. Чтобы вот так Катю на квартиру подставить, нужно быть вообще по уши в дерьме. Значит, такую глубокую Димину лужу мне и нужно найти.