Я не могу поверить. Он действительно думает, что я после всех этих слов со спокойной душой пойду разминаться? Что всё будет, как прежде?

— Я не буду с тобой танцевать, — упираюсь руками в его грудь, пытаясь оттолкнуть. — Ни сейчас, ни на конкурсе.

Его глаза резко темнеют, а на лице появляется оскал.

— Да куда ты денешься? — практически рычит он.

Моргаю и чувствую, как по щекам катятся слёзы. Дима внезапно отпускает меня и отходит на шаг назад.

— Иди проветрись. И подумай хорошо, хочешь ли ты вообще иметь будущее.

Я, оглядываясь и потирая ладонями те места, которые сжимали Димины пальцы, выхожу из клуба. Его слова пугают. В них явно слышится угроза. Что он этим хотел сказать?

Свежий воздух действительно немного приводит в себя, позволяет собрать мысли в кучу и осознать, что тот, на кого я больше всего надеялась, точно мне не помощник. Стали понятны многие подколы Кристины, которая сводила всегда всё к шутке, а на самом деле хотела увести Диму.

А ещё я начала понимать, что деваться-то мне некуда. Что у меня сейчас есть в жизни, кроме танцев? Ничего. Даже экзамены в школе я сдавала экстерном, чтобы успеть к соревнованиям в Афинах.

У меня в принципе была небогатая семья, а теперь, после аварии, мы вообще болтаемся на границе “еда есть, и хорошо”. Поэтому родители Димы всегда брали на себя все расходы на танцы. Платья, обувь, бесконечные тренировки и самые престижные конкурсы. Они делали все, чтобы я продолжала танцевать, и я была им безумно благодарна.

Но теперь, особенно после зрелища в раздевалке, я не уверена, что могу это делать. Дрожь пробирает все тело, когда я представляю, как мы будем тренироваться с Димой. После неё…

Хуже и неоднозначней ситуация была только четыре года назад, когда мой на тот момент партнёр Дэн, брат Димы, решил внезапно бросить. Практически накануне конкурса. Но тогда нам повезло, что братья по комплекции были очень похожи, а Дима оказался отличным “запасным игроком”, хотя успехом на том конкурсе нам всё же пришлось пожертвовать.

Мы долго притирались, потому что мне казалось, что я влюблена в Дэна. Я плакала ночами и мечтала, что он вернётся. Ох… Какие же это были мелочи по сравнению с тем, что я узнала сегодня.

Я почти весь день брожу по городу, не разбирая дороги и в итоге оказываюсь в небольшой кафешке в спальном районе. Мы с Димой частенько там сидели, просто болтали, просто держались за руки и смотрели друг другу в глаза, лишь украдкой даря друг другу невесомые поцелуи.

Сажусь за угловой столик у окна, как Дима говорит “наш столик”, и заказываю кофе, потому что на что-то более серьезное денег точно нет. На душе скребут кошки, кажется, в воздухе витает ощущение чего-то необратимого.

— Выветрила свою дурь из головы? — напротив садится Дима.

Он в своей любимой одежде — белой футболке поло, рукава которой натягиваются на упругих бицепсах, и голубых джинсах, идеально подчёркивающих его шикарный зад.

— Нет, — качаю головой. — Я не смогу, Дим. Скажи мне, как ты мог?

Я вглядываюсь в его красивое лицо и понимаю, что не вижу в нём того, что так сильно цепляло и заставляло моё сердце замирать. Я как будто прозрела, увидев его хищный взгляд и пренебрежительную улыбку ещё там. В зале.

Самообман. Наверно я просто не хотела этого видеть. Пыталась закрыть пустоту в сердце. Теперь эта ошибка аукнулась мне многократно.

— Будешь, — Дима выкладывает передо мной увесистую папку. — А знаешь почему? Тут расходы, которые понесла моя семья, когда взяла оплату костюмов, конкурсов, преподавателей. У твоих, само собой, таких денег не было ни до аварии, ни уж тем более теперь. Добавь к этому ещё и то, что моя семья взяла на себя расходы на твоё лечение, чтобы ты могла вернуться в зал и мы не слили конкурс.