Звучит как будто с подтекстом.

- Мне её Джимена разреши… дала.

Пытаюсь вырваться, а парень продолжает тянуть край белого трикотажа. Вижу в его глазах насмешливый огонёк и ещё что-то… Непонятное чувство.

- А я не разрешал! И так, как вещь моя, требую её обратно! - ещё один шаг и он вжимает меня в кирпичную стену спиной.

- Отойди пожалуйста, - шепчу, чуть не задыхаясь от страха. Перед глазами снова пьяный отчим и его приставания. - Отпусти, Ираклий!

Представляю какое сейчас у меня перепуганное лицо. А ведь мерзавцу только этого и надо - почувствовать своё превосходство, загнать жертву в угол и упиваться её страхом.

- Ладно, - неожиданно произносит он ровным тоном и отходит в сторону. - Проехали. Меня не интересуют малолетки. Поэтому не обольщайся.

Малолетки? Да мне уже скоро девятнадцать, вообще-то!

И с чего это он взял, что я обольщаюсь? Мне нет до него ровно никакого дела! Плевать!

- Будешь спать здесь! - распоряжается он, а я не сразу сориентировавшись в новой обстановке, поворачиваю голову к кровати.

- Нет, курносая! Тут я сплю. Даже и не думай, что приглашу тебя под бок.

- Не больно-то и хотелось! - вспыхиваю от возмущения и, наконец, скрываюсь за дверью ванной.

Я могла бы ему ещё много наговорить. Прямо язык чешется. Но, вынуждена спрятать его за зубки. Не в том я положении, чтобы хамить человеку, который дал мне крышу над головой.

Предварительно проверив надёжность задвижки на двери, я долго принимаю душ. Убеждаю себя в том, что вместе с пылью и грязью смою и все, навалившиеся на меня несчастья. И отпечатки мерзких лап отчима.

Вытираюсь полотенцем, заворачиваю в него волосы и надеваю эту злосчастную футболку.

Слишком прозрачная. Если присмотреться получше - просвечивает же всё!

Смирившись с ситуацией, складываю руки на груди и вхожу обратно в комнату.

Надеюсь, этот выскочка уже спит или по крайней мере ушёл с моей территории на своё футбольное поле.

Но нет.

Если бы всё было так просто, Агата!

Нахальный сводный брат Джимены развалился чуть ли не на весь диван и впирается в мелькающие, тёмные кадры на экране.

Ладно. Главное - вести себя непринуждённо и не дёргаться.

- Прости, курносая. Тебе придётся подождать, пока я досмотрю. А фильм только начался, - небрежно бросает мне. Как будто спиной чувствует, что я уже вышла, ведь тихо иду. - Присоединяйся, если не боишься.

Последние слова провоцируют внутри меня какую-то волну сопротивления. В груди загорается желание доказать ему, что я не ханжа, не слабачка и что обижать меня не стоит.

Сажусь не свободный край дивана и пытаюсь понять, что за фильм он смотрит.

На экране всё мелькает. Человеческие визги ужаса и зловещая музыка грохочут из динамиков.

Невольно вздрагиваю, когда на героиню нападает ужасный, сморщенный, как сухой гриб, зомби.

Прикрываю глаза, чтобы не смотреть.

Сижу так с минуту, решив, что снова их открою, когда холодящие душу звуки пропадут. Но это не прекращается. Вой, визг и мерзкое, не совсем человеческое рычание только нагнетают страха.

Никогда не понимала ужасы. Всегда их боялась и старалась даже афиши стороной обходить.

Спустя несколько секунд истошные крики прерываются и я открываю глаза.

Снова дёргаюсь. Теперь уже от неожиданности - лицо Ираклия всего в нескольких сантиметрах от моего.

Осматривает меня, как редкий экспонат. И губы так близко. Ощущаю его тёплое, пахнущее мятой дыхание и голова кругом.

- Боишься смотреть ужасы? - снова смеётся.

- Ничего я не боюсь! - вжимаюсь спиной в диванные подушки. Хочется отстраниться, потому что этот контакт слишком волнующий. Интимный.