Чёрт! Больше часа просиживал штаны в машине и глазел на неё силуэт за окнами, но так ничего адекватного не изобрёл.

Кладу руку на рычаг двери и ровно в этот же момент из-за угла здания “вырастает” благоверный Елены.

Идёт, чуть пружиня. Всё такой же надменный хлыст, упакованный в дорогой “Brioni”, а за ним… черноволосое чудо в джинсовом платье. Девчонке лет семь.

- Мама! Мама! Смотри, что у меня… - тычет в экран своего мобильника, а я, оторопев от этой картины, выхожу из машины на ногах, ставших несгибаемыми палками.

Наблюдаю за счастливой семейкой, привалившись спиной к своей “альфа ромео”. В голове жужжат вопросы. И главный из них - а разве может быть у Елены такая большая дочь? Ей же самой на вид года двадцать два - три. И то с большой натяжкой.

А может это ребёнок хлыща?

Отворачиваюсь, мысленно взгрев самого себя за то, что лезу в чужую жизнь.

Мне-то какое дело, кто и кем там друг другу приходится и кто кому изменяет?

Не важно. Меня не должно волновать ничего, кроме себя самого. Ну и ещё огромной гасиенды в Кадакесе, доставшейся по наследству от небедного дяди.

Там дел навалом. Туда требуется устремить всё моё внимание.

Сажусь обратно в машину, стараясь не поворачивать голову в сторону счастливой семьи Елены.

Два часа пути, приправленных орущей на полную громкость “Rammshtein” и я в Кадакесе.

Зачем приехал, если ещё вчера решил найти в Барселоне опытного управляющего и отправить сюда, налаживать дела в поместье?

Сворачиваю. Однако, не на юг, а еду в направлении Plaza Frederic Rahola. Вдоль моря, к бару, в котором работает самая талантливая девушка-бармен. Гений в смешении сшибающих, как ураган коктейлей.

* * *

- Фелипа, повтори этот… свой новый… Как его… “заплетающийся язык”, - грохаю стаканом о дерево стойки. Так, что мужик лет пятидесяти слева от меня чуть подпрыгивает.

- Хватит, Кил. Выпивка сделала своё дело. Твой язык стал тряпкой, - хихикает, протирая пузатые бокалы для вина.

А Фелипа роскошная. Такая фигуристая… Забористая девчонка.

Это я так раньше считал. И это меня раньше от неё забирало. А сейчас я просто мысленно твержу всю эту чушь, как заводной болванчик.

Стараюсь убедить себя, что она не против прокатиться со мной после закрытия бара на пляж Es Piane, как мы обычно с ней делали пару лет назад.

- Фели, - стреляю взглядом по её обтягивающей униформе.

- Кил, я серьёзно. Тебе хватит, - забирает у меня пустую тару и шлёпает на стойку счёт.

- Я жду в машине, Фели! - громко прощаюсь, не поскупившись на очень щедрые чаевые и выхожу на улицу.

Вместе с солёным воздухом в голову ударяют совсем другие мысли. И девушка в них фигурирует тоже другая. Фелипа отходит на второй план.

Нет, даже на третий.

Потому что мой хмельной мозг вдруг резко вспоминает, что та самая бывшая соседка живёт всего в квартале отсюда. И меня как сам бес подмывает её срочно навестить.

Пять минут и я уже стою на окрашенном в ярко-красный пороге дома семьи Суарес.

Долблю кулаком в дверь, только смутно представляя какой меня тут ждёт приём.

Бывшие соседи люди достаточно дружелюбные и в ссорах мы никогда не состояли, но ломиться в чужой дом в час ночи…

Киллиан, ты всё-таки неисправимый эгоист.

Уже собираюсь уходить, когда на пороге появляется тётушка Трини.

Лицо пожилой женщины резко меняется на доброжелательное, когда она узнаёт своего ночного гостя.

- Киллиан?

- Добрый вечер, тётя Трини! Извините за поздний визит, но мне нужна ваша дочь. Позарез!

Знаю, она была бы несказанно рада, если бы мы с Элисией замутили что-то типа… семьи. Всегда об этом намекала моей покойной матери, когда мы жили рядом. Да и теперь без ума от меня, несмотря на то, что я татуирован, как расписной персидский ковёр. От и до.