- Ну, значит так оно и есть.

Быстро желаю влюблённым отличного отдыха и прощаюсь.

Последняя надежда, что карандаш оставила гостившая у нас на днях Эстела, разлетелась на мелкие осколки.

Свешиваю с кровати ноги и задумчиво подхожу к окну.

Меня не столько пробирает ревность, что у Октава может быть любовница, сколько злость и обида. Он обещал, что я буду его единственной! И требует того же в ответ.

И даже невзирая на то, что чувства к мужу практически все угасли, я-то себя в руках держу.

Если не считать того горячего поцелуя с Киллианом - вовремя напоминает совесть.

Отодвигаю штору и замечаю припаркованный у дома автомобиль мужа.

Он же должен быть в Мадриде!

Спускаюсь по лестнице и наблюдаю, как Карла бежит в объятия только что приехавшего отца.

- Я думала ты вернёшься только завтра, - пробую улыбнуться. Не выходит.

- Ты мне не рада, дорогая?

- Почему? Просто спросила, - складываю руки на груди, как будто защищаясь.

- В последний момент в правлении решили всё отменить. А я уже был практически в самолёте, представляешь? - целует меня чуть ниже щеки. - Вкусно пахнешь.

В чём-в чём, а в недостатке комплиментов и внимания я никогда не жила . Октав не скупится на похвалу. Для всех без исключения женщин. Порой чуть переходя рамки дозволенного.

- Тогда, раз у тебя появилось свободное время, может быть проведёшь его с Карлой? Она очень расстроилась, что не ты забрал её из галереи.

Задаю вопрос, но уже Октаву в спину. Поднимается по лестнице, попутно стягивая пиджак.

- Обязательно, любимая! Я и сам хотел предложить куда-нибудь всем вместе съездить. Нужно побыть с семьёй. Но, только не сейчас. Мне ещё отправить отчёты надо. И онлайн конференция в пять.

В этом весь Октав. “Да, да, обязательно. Но… потом”.

- Октав!

Получается несколько громче и резче чем обычно. Зато муж останавливается и оборачивается, а не слушает мою просьбу затылком.

- Я, кстати, хочу сходить на ту благотворительную выставку. Карла в восторге даже уже от того, что там на данный момент.

Это вырывается само. Не знаю откуда взялось это желание.

И я, конечно, кривлю душой, делаю вид, что интересуюсь искусством. Я далека от этого. И сейчас, скорее всего, я подсознательно ищу встреч с ним. С парнем, забравшим мои мысли одним-единственным поцелуем.

Может быть загадочный карандаш, про который я никогда не спрошу у мужа, меня на это подтолкнул. А может сон, приснившийся мне вчера днём.

В котором я снова в своём белом платье, так похожим на наряд невесты. Снова в ресторане Хилтон. Но, это не годовщина свадьбы, а оно, самое важное в жизни каждой девушки торжество.

И муж у меня во сне совсем не тот, что наяву…

8. Глава 8

КИЛЛИАН

Чиркаю карандашом по натянутому на раму холсту. Нервы сдают.

Бесит, что она словно под кожу залезла. Въелась в кровь Елена эта.

Нужно вычеркнуть из памяти тот поцелуй таким же уверенным и безжалостным движением, как я только что полоснул по листу. Но, блин, пробовал - пока не получается.

Или стереть её образ, не думать, забыться в привычных мне удовольствиях.

Беру широкий ластик с размахрившимися углами и начинаю со злостью водить им по только что нанесённой линии.

Стаскиваю с себя футболку. Эта комната над гаражом Ираклия всегда была слишком душной. Даже ночью, когда солнце не палит крышу. А тем более сейчас, после выпитого.

Пальцы снова тянутся к карандашу. Пытаюсь при помощи резких, простых линий высвободить душевную боль. Мне давно знаком этот способ. Его ещё сам Дали использовал.

Впадаю в своеобразный хмельной транс, а когда выхожу из него, отступаю на несколько шагов назад и поражаюсь тому, что получилось. С картины на меня смотрит брюнетка с огромными по-детски наивными глазами. Стоит в развевающемся белом платье на краю крыши. И плачет.