– Отпусти руки, – жалобно попросила я.

Богдан разжал ладонь, а я тут же вцепилась в его спину, поглаживая, опуская руки ниже, молчаливо умоляя продолжать. Суворов все понял, вышел практически полностью и...

– Ты больше не будешь от меня бегать, – требовательно произнес он, перед тем как резко войти, снова медленно вышел и так же резко вошел, отправляя по всему телу электрические разряды.

Пальцы непроизвольно сжались, оставляя на спине Суворова отметины. И это сработало катализатором, который окончательно снес крышу нам обоим.

Богдан с такой силой вбивался в мое тело, что я вспоминала, что нужно сделать выдох, только когда легкие уже жгло от переизбытка кислорода. Это было что-то дикое, первобытное, животное. Я забыла, кто я, как меня зовут, потерялась в водовороте ласк и удовольствия, пока не забилась в конвульсиях ослепляющего оргазма, шепча при этом имя Богдана. Он задвигался еще быстрей, словно не мог остановиться, продлевая удовольствие.

А через мгновение негромко выругался, выходя из меня, с тихим стоном кончил мне на живот и улегся рядом, пытаясь отдышаться. Протянув руку, погладил скулу, заставляя повернуть голову в его сторону:

– Майя, нужно дышать, – назидательно проговорил он, – я не могу еще и это контролировать.

Я смущенно улыбнулась и зарылась носом ему в шею, тут же угодив в крепкие объятия. Суворов перевернулся на спину и зашипел недовольно:

– Кошка дикая, всю спину расцарапала, – и тут же хохотнул: – Территорию помечаешь?

Я промолчала, устраиваясь поудобнее и блаженно прикрывая глаза... В этот момент за дверью послышался шум голосов. Вернулись оба семейства.

– Святые ежики, – прошептала я, пытаясь высвободиться и встать.

– Куда собралась? – почти философски уточнил Суворов.

– Как куда? К себе! Не слышишь – родители вернулись?

– Привяжу, – клятвенно пообещал Богдан, закатывая глаза и возвращая меня на место. – Спи, завтра разберемся.  

А вот утро выдалось особенно бодрым и радостным…

18. Глава 18

Проснулась от того, что в глаза ярко светило солнце. Резко подскочила с кровати и… упала обратно, притянутая за руку:

– Богдан, мы проспали! – завопила я, высвобождаясь из объятий.

Схватила телефон Суворова, ибо мой, до сих пор выключенный, покоился в его кармане. Посмотрела на время и ахнула! Почти полдень! Интересно, а Вадик с утра приезжал? И что говорить родителям, если они спросят, где блудное чадушко провело ночь? Не то чтобы я отпрашивалась, но старалась не врать. А сообщать, что провела ночь с Богданом, считала неуместным, зная деятельную натуру матушек. Они всем большим семейством поедут выбирать и мне свадебное платье. К такому крутому повороту своей личной жизни я была не готова! Совсем! Поэтому лихорадочно собирала кусочки своего гардероба по комнате Суворова, параллельно придумывая, что сказать родителям, если все-таки мое отсутствие заметили.

Суворов расслабленно валялся на кровати, подложив ладонь под голову, и мягко улыбался, глядя на то, как я пытаюсь собрать воедино хотя бы платье. Белье восстановлению не подлежало.

– Не смей ничего рассказывать родителям, – предупредила я.

– Это еще почему? – сурово нахмурился Богдан.

– Вечером поговорим, – отмахнулась я, выискивая в карманах Суворова свой мобильный.

– Поговорим, Мышка, обязательно.

Плюнула на все и натянула футболку Суворова, которая доставала мне практически до колен. Открыла дверь и, постоянно озираясь, быстро убежала в ванную.

Душ приняла за несколько минут, одевалась в своей комнате по принципу – что первое выпало из шкафа. Натягивая блузку уже на ходу, кубарем спустилась по лестнице, надеясь, что в гостиной никого нет. Но по закону мирового свинства, конечно, там оказались все! Оба семейства пили чай, негромко переговариваясь. Богдан тоже занял почетное место и, неторопливо прихлебывая чай, хитро на меня покосился.