Он продаст меня им? Господи, ещё как продаст. Он же меня на дух не переносит? А ещё ему машину раскурочили. Зачем Константину отказываться? Если не согласится, они же и его убьют. Уже чуть не прикончили, руку ему прострелили.

– Пять миллионов, – ответил лысый, и я поняла, что мне конец.

Для меня это были огромные деньжищи. От такой суммы только дурак откажется. Я сидела, забыв как дышать, молясь только о том, чтобы моя смерть была быстрой, чтобы бандиты не насиловали меня, перед тем как убьют. Пусть меня прикончат выстрелом в голову. Я где-то читала, что мозги вылетают сразу, и ты при этом ничего не чувствуешь.

Но тогда с дыркой в голове я буду некрасивая. Господи, да кого это уже потом волновать будет? Бедные, бедные мои родители! Говорили они, что в ночном клубе ничего хорошего я не найду.

– Рублей? – уточнил Константин.

– Естественно.

– Чё так мало? – разочарованно протянул майор. – За пять миллионов я могу только за щеку тебе дать. Как тебе такая идея?

– Назови свою цену, Зимин, – предложил бандит.

– Я хочу сто тыщ миллионов долларов. Мелкими купюрами.

Майор прикалывается? Он собирается меня продавать или нет?

– Ты свой выбор сделал, ментяра. Рано или поздно я тебя найду, это только вопрос времени. Когда будешь стоять на коленях, захлёбываясь своей кровью, вспомни о том, что у тебя был шанс на спасение. До встречи, придурок!

– Ага, бывайте, Ихтиандры хуевы!

Константин сбросил звонок, свернул на обочину и заглушил мотор. Я сидела ни жива, ни мертва, не понимая, что случилось.

– Вы меня не продадите? – севшим от волнения голосом прохрипела я, с надеждой заглядывая в суровое лицо Константина.

– С ума сошла? Нет, конечно, – ответил он.

– Почему мы остановились?

– Да я просто сикать захотел. А ты разве не хочешь? Мы уже четыре часа так-то пилим.

– А-а… Да, я бы тоже… Это… Ну, вы поняли…

Мы сходили в кустики, размялись, попили воды и съели по пирожку, которые, видимо, купил Константин по дороге. А я всё проспала, и теперь даже неловко было от этого.

Лучше бы я проспала тот разговор с бандитами и не знала ничего, но я всё слышала, и теперь мне было ещё страшнее, чем прежде.

Константин не выглядел испуганным, напротив, он даже пытался шутить, чтобы меня приободрить.

– И что дальше? – не выдержала я неизвестности, в которой он держал меня всё это время. – Куда мы едем?

– К бабушке в деревню, – дожёвывая пирожок, ответил он. – Ты же сама хотела?

– Моя бабушка живёт в другой стороне. Мы заблудились?

– Мы к моей бабуле едем.

– И что вы ей скажете обо всём этом?

– Ничего. Мы ничего ей не станем говорить. И вообще, никому ничего не скажем. Усекла?

– Но как вы меня представите бабушке?

– Скажу, что ты подруга моя, девушка, невеста… Как тебе будет угодно.

– Что? – малость офигела я. – Я не хочу быть вашей невестой.

– Лучше быть моей живой невестой, чем просто дохлой Настей, – злобно рассмеялся Константин. – И выкать перестань, а то наша легенда не сработает. Или ты хочешь расстроить и напугать старую больную женщину? Чтобы ещё и она тряслась от каждого шороха? У бабули больное сердце. Она этого не переживёт.

– Нет, конечно, я ничего такого не хочу, – заверила я Константина. – А если я ей не понравлюсь?

– Да насрать вообще! – рассердился Константин. – Успокойся, не на смотрины едем. Нам просто надо где-то перекантоваться.

– Долго?

– Неделю, месяц, год… Я в душе не ведаю сколько. Дело у меня забрали, вместо него всучили тебя. От меня теперь вообще ничего не зависит.

– Можно я маме позвоню? – жалобно попросила я. – Она будет волноваться.