Признание его сладким бальзамом потекло по телу Ди, проникнув в душу и осело там, быстро отыскав свободное место. Взволнованное сердце выпрашивало разрешения на взаимный комплимент. Дилана, как могла сдерживала те эмоции нежности, готовые в любой момент показаться на гладком каменном лице.

Она перевела дыхание, плотно сжав губы в полном замешательстве.

– Расскажи о себе, Майкл, может…

– Что рассказывать? У меня все по-старому, кисунь! Все, как и было при тебе. Вернешься, и не заметишь, что уходила.

– Ты переехал. Рыбок не завел? – сверкнув взглядом, поинтересовалась Дилана.

– Мне отцовских хватило!

Майкл сменил положение и запрокинул голову, разглядывая потолок и чем-то мечтая. «Ох, Дилана… Как бы мне хотелось взять тебя, посадить в мешок и отвезти к себе. Там бы бросил в подвал и держал бы в качестве пленницы, пока не решишься ответить мне взаимностью. Хотя нет, согласие на пытки ты уже дала. Вот бы наказать тебя по всей строгости… Одно только обстоятельство останавливает – сын моего поступка точно не одобрит!»

Не ведется Дилана на его провокации, как бы Норват не старался. Пока что медведь неумолимо проигрывает в битве с кисой, не затащить ту в свою берлогу. Но когда это Норват унывал? Не было такого и не будет! Хочешь – достигнешь!

– Одна из рыбешек даже умудрилась и забеременела.

– Правда? – Ди увлеченно подхватила ту малоинтересную для нее тему. Главное – отвлечь Норвата от наглых посягательств на ее личное пространство. – И какая же часть наследства досталась икряной рыбке?

– Я похож на идиота, по-твоему? Уплыла та рыбка ни с чем! Я бы не поступил так, если б мой отец не был, – Майкл цокнув языком, некоторое время молчал. – как бы сказать так, чтобы было удобоваримым…

– Импотентом? – прямолинейность Диланы несколько смутила его.

– Если бы! – воскликнул тот. – Он пережил тяжелую операцию. Обширную инфекцию обнаружили слишком поздно, когда нельзя было уже ничего спасти…

– Не продолжай! – перебила его Дилана. – Я не хочу об этом знать! Меня не интересует, что было у твоего отца, а чего не было!

– У него ничего не было. – поглощая удивление с лица супруги, Норват усмехнулся от той реакции. – Да, ему было очень тяжело любить женщин лишь глазами.

– Ты его понимаешь, как никто! – съязвила Дилана, окинув Норвата ревнивым прищуренным взглядом.

– Успела записать меня в отряд бездействующих самцов? Ну, шалунья, и не надейся. Я и помру со стоячим перцем! – разъяренное ревностью настроение Диланы только подстегивало Майкла на неизбежную игривость. – А что случилось с твоей киской за годы без меня?

– С моей… гм… киской??? – Ди в стыдливой растерянности развела руками, – Да много чего! – затем набрала полный рот воздуха, с чувством собираясь перечислять все, что с ней приключилось. Но тут же осознала, что и похвастать нечем. Сгорбилась, уныло вздохнув. – Всего и не перечислить…

– Так и думал! – Норват опустил голову, широко улыбнувшись. Ну конечно, как же его Дилана без него-то? Никак! Точно же жалеет, что ушла! – Милли получила первое место на конкурсе талантов в Париже! – продолжал он, желая показать, что за время отрешения от «его мира» Дилана многое потеряла. – Она так мечтала об этом, и ты ей очень помогла! Если бы не твое упорное рвение научить Милли говорить на правильном французском и попадать в нужные ноты, из нее бы толк не вышел. Поверь мне, я знаю! У Норватов не в одном поколении были проблемы с музыкой.

– И это я слышу от того, кто мечтал стать рок-звездой? – шутливо подхватила она.

– Нужно жить тем, что реально, а не тем, чего хотелось бы. А вот Милли обошла нас всех. Оказалось, в ней все-таки есть талант! Смею надеяться, он мог быть и у меня. Хотя нет, – Майкл скривился в насмешке. – это ведь ты у нас певица!