Затем команда Лэйни отправилась в Дадли, на полуфинальную игру Округа II против Южного Уэйна, одной из ведущих команд штата Северная Каролина, имевшей показатели побед и поражений 21–2. В том году команде Южного Уэйна удалось выиграть чемпионат штата, а Линвуд Робинсон получил звание MVP[15] турнира. «Бакканирс» едва не прервала в тот вечер спурт Южного Уэйна к чемпионству, решив сыграть вплотную зонную защиту 1-2-2, что позволило им перевести игру в овертайм. Тренер Южного Уэйна Маршалл Хэмилтон начал яростно тасовать защиту в попытке сдержать Джордана: прибегал к 3-2, «ромбу-1», персональной опеке, даже к прессингу на чужой половине площадки, к любым методам в попытке активнее прессинговать его. Джордан поначалу справлялся со всем этим и в первой половине набрал 12 очков, но смена защитных схем начала сказываться во второй половине и овертайме, за которые Джордану удалось набрать лишь шесть очков. Стратегия Хэмилтона сработала, а его команда сумела взять верх в напряженном матче – 40: 35. Сезон Лэйни закончила с показателями 13–11. Последняя игра, впрочем, стала документальным подтверждением того, что Джордан вырос и заматерел.

«Мы испытываем огромные проблемы со сдерживанием Джордана, но те же проблемы имеют и другие, – отмечал впоследствии Хэмилтон. – Столь классным игроком его делает терпение. Мы могли бы справиться с таким игроком, если бы он только бросал, – мы могли бы вынудить его бросать неточно. Но Джордан тогда перестает бросать совсем».

Тот сезон он завершил со средними показателями в 24,6 очка за игру и 11,9 подбора за матч. «Что еще я могу сказать о Майкле? – говорил по окончании сезона Херринг изданию Star-News. – Он хороший игрок, а я здесь многих повидал с тех пор, как в 1968-м команда Нью-Хановера взяла чемпионство штата. Думаю, он станет великолепным игроком. Он уже великолепный снайпер и бомбардир, а еще он не думает, что весь мир вращается вокруг Майкла Джордана».

Что еще лучше, у тренера стало появляться ощущение, что он помогает Джордану выстроить свое будущее. «Тренер Гатридж наблюдал за ним, – отмечал Херринг, – так что серьезные школы уже в курсе насчет него».

В десятом классе Майкл Джордан чувствовал себя несколько изолированным, беспокоился, что не завел настоящих друзей в старшей школе. Он был шутником, легко шедшим на контакт, но внутри себя сражался с неопределенностью, что знакома столь многим в 15-летнем возрасте. Его сомнения в самом себе усугубились тем фактом, что он не сумел попасть в баскетбольную команду школы Лэйни в первый год. «Ну, вы знаете, как дети переживают и беспокоятся», – сказал он позже, оглядываясь в прошлое и вспоминая, что его внезапный резкий рост также повлиял на его имидж. И без того тощий Майкл в связи с ускорившимся ростом стал тонким, как тростинка. «Я был очень долговязым, очень высоким, и это меня выделяло. Когда ты ребенок, это может стать источником проблем».

У него было ощущение, что даже когда люди улыбаются и шутят с ним, на самом деле они смеются над ним. Другие, впрочем, иначе смотрели на эту ситуацию. «В Лэйни тогда была одна большая семья, – вспоминал Лерой Смит. – Соотношение белых и черных было 60 к 40, но все было круто. Никакого напряжения, ничего такого. Школа была новой. Для нас не было никаких «сторон» – это было необычным. Майк был Майком, он тоже был необычным. Мы все были заняты поисками идентичности. Но Майк… казалось, что он уже давно нашел свою».