–Ну и что? Мало ли… – сказал, поразмыслив, Жорик.

–Помнишь, я спросил, есть ли у нее друг? Она сказала, что нет, что рассталась со своим парнем, который полное ничтожество. Увы, Жорик, любой мужик – ничтожество рядом с такой феминой. Если он денежный мешок, она придержит язык, если рядовой белый воротничок, то сживет со свету.

–Ты как-то выворачиваешь все наизнанку, Монах. Не сказала… ну и что? Не хотела, чтобы знали. В конце концов, кто ты такой, чтобы все тебе рассказывать?

–А почему? Она деловито рассказывает о клиентах, а тут вдруг не захотела, чтобы знали. Это имеет смысл только в одном случае…

–В каком?

–Подумай, Жорик, своей головой.

Монах ухмыльнулься. Умолчание Лины о новом мужчине имело смысл лишь в том случае, если он не посторонний, а свой. А своим в данном случае был телохранитель Кирилл. Кира подчеркнула, что личные отношения в клубе не приняты. Он, Монах, представитель Киры, а посему знать об отношениях Лины и Кирилла ему не обязательно. Значит, промолчим.

–А во-вторых? – спросил Жорик после паузы, так ни до чего и не додумавшись.

–А во-вторых… она знает убийцу! То есть того типа, который устроил засаду в ее квартире.

–Ты что, Монах? – Жорик повернулся к Монаху, машина вильнула. – Охренел? Откуда она может его знать? А потом, он не убийца, может, он приходил совсем не за тем…

–Он убил Ирину, Жорик. И я думаю, он пришел убить Лину.

–Откуда ты знаешь?

–Ирину убили в собственной квартире, и теперь я знаю как. Он ожидал ее в квартире. Он ожидал также и Лину, но она сумела удрать. Она узнала его голос, и поверь мне, друг мой Жорик, она вспомнит его. Не сегодня-завтра. Подсознание будет работать на решение задачи. И то, что она сейчас не одна, хорошо, при условии что тип в спальне не убийца.

–Ты считаешь, он может быть убийцей? – Жорик вильнул к обочине и притормозил, повернулся к Монаху: – И ты оставил ее с убийцей? Ты что, Монах, совсем?

–Я пошутил, Жорик. Он не убийца.

–Откуда ты знаешь?

–Чувствую. Он не убийца. Скорее, наоборот.

–Что значит – наоборот?

–То и значит, – хмыкнул Монах. – Защитник.

–Ну и не надо, – буркнул Жорик. – Как колеса – так Жорик, а как поделиться информацией…

–Нечем делиться пока… – пробормотал Монах и закрыл глаза.

–А ты ее погрузи и допроси, – посоветовал Жорик.

–Дохлый номер, – пробормотал Монах. – Не выйдет.

–Как меня – так выйдет, а как их… не понимаю. Ты же волхв! Видишь насквозь, читаешь, как в открытой книге. Волхв! Какой, к черту, волхв? Повывелись все еще в доисторические эпохи. Тоже мне!

–В шестнадцатом веке две трети Европы вымерли от оспы, – вдруг сказал Монах, не открывая глаз. – А одна треть выжила… почему-то. Понял?

–При чем тут оспа?

–А при том, что у некоторых особей был природный иммунитет. Теперь понятно?

–Ага, ты еще про космический разум расскажи.

–Это мы запросто, – пробормотал Монах.

Монах уснул, а Жорик еще долго бубнил, обиженный на друга, который не хотел делиться.

…К вечеру разыгралась настоящая буря. Шквальный ветер швырял пригоршни каменной снежной крупы в окна машины. Дорога превратилась в каток. Верный «Бьюик» вздрагивал под ударами ветра; двигатель вдруг зачихал, и Жорик облился холодным потом. Он покосился на спящего Монаха и подумал, что тот похож на будду, только с бородой. А так все как у будды – и живот, и руки сложил, и спокоен, и в нирвану впадает, и благодушен, и улыбается, и не забивает себе голову всякой ерундой и суетой. Говорит: не надо ловить ветер! Вон, мотор ревет, машина галсами, а ему по барабану – спит себе и в ус не дует! «Может, действительно познал высший смысл», – подумал Жорик, чувствуя, как растет в нем теплая уверенность, что все будет хорошо, и доберутся они домой, и не застрянут между небом и землей в чистом поле, а дома растрепанная Анжелика в халате и маленький Олежка, наследник… ждут не дождутся… пока у него такой друг!