Ну а насчет самих документов? У сейфа моего задняя стенка снимается, надо только полки убрать и ее вытянуть. Там все и спрятано – вроде и на виду, да кто догадается? И ключ тот, и схема, как вход найти. Ключ, к слову, это просто такая пластинка железная со штырьками с обеих сторон. Его нужно вставить, куда положено, да надавить до щелчка. А дальше механизм замка сам все сделает, если, конечно, он за столько лет не заржавел да не испортился окончательно. Только вот документы с немецкого тебе самому переводить придется – я, веришь ли, за столько лет так и не смог себя заставить к ним прикоснуться. Вроде табу на них или проклятье какое лежит. Может, ты сможешь… Только ты уж будь там поосторожнее, больно секретным все это было. Времена сейчас, конечно, другие, но кто знает?..

Вот такие, внучок, дела. Все, что хотел сказать, сказал, до остального сам доходи – я и в молодые-то годы ничего из того, что в бункере этом да в окрестностях его происходило, не понимал, а сейчас и подавно…

Прощай, одним словом, не поминай деда злом…

Крепко тебя обнимаю.

Дед…»

Окончив читать, я несколько минут сидел без движения, переваривая полученную информацию. Так вот он какой оказался, дед-то мой! Кто бы мог подумать. Да уж, за подобное и в мои годы могли не то что под трибунал – под «вышак» отправить! А уж при товарище Берии…

Затем на меня напала жажда бурной деятельности, этакая золотая лихорадка начала XXI века. Или «синдром острова сокровищ», как я сам его обозвал. Несмотря на поздний час, я наглым образом попрал закон о соблюдении тишины после десяти ноль-ноль и выломал обе железные полочки. Провозившись еще минут десять, догадался, как снимается задняя стенка. Все оказалось до смешного просто: нужно было лишь найти незаметный винтик в уголке, повернуть его отверткой и, ухватившись пальцами за выступившую шляпку, вытащить ничем не удерживаемый металлический лист. Сам тайник представлял собой небольшое, сантиметров в десять, пространство между собственно сейфом и вырубленной в стене нишей – толщина стен в домах сталинской постройки вполне позволяла это сделать.

Слегка волнуясь, я просунул руку в пахнущую пылью щель и извлек толстенную дерматиновую папку на защелке, покрытую чуть ли не сантиметровым слоем пыли – похоже, дед и вправду не открывал тайника с самого момента его создания. А прожил он в этом доме немало, с сорок шестого или сорок седьмого года!

С трудом сдерживая желание немедленно взяться за ее изучение, я сперва ликвидировал все следы вскрытия тайника, кое-как установил назад обе полки и запихал обратно найденное в сейфе добро. Закрыв дверцу вторым комплектом ключей, я хорошенько протер от пыли потрескавшийся дерматин и раскрыл, наконец, таинственную папку.

Под обложкой обнаружилось несколько казенных картонных папок с устрашающими запретительными надписями, типа «совершенно секретно» и «работать с документами только в помещении». На немецком языке, естественно. Поняв, что спать мне сегодня уже не придется, я выложил документы на стол и со вздохом поплелся на кухню. Сварив себе крепкого кофе и выключив во всей квартире свет – четвертый час ночи все-таки! – я уселся в кресло и погрузился в доставшуюся мне в наследство тайну.

Очень, как оказалось позже, опасную тайну!..

Неярким светом горела дедовская лампа под классическим для того времени зеленым абажуром, дымилась сигарета в старой бронзовой пепельнице, а передо мной неторопливо разворачивалась одна из самых загадочных историй ушедшего века, навечно зафиксированная на пожелтевших, хрупких от времени листах бумаги…