– Вот сейчас посмотрим на деда и узнаем, какой-такой кризис он переживает. Надеюсь, он не надумал прыгать с парашютом в 72 года или путешествовать автостопом. Это было бы перебором.

– А что? Круто, жизнь с перчинкой, не пресная каша. Только нам придется за ним следом прыгать с парашютом и путешествовать автостопом.

Лизи рассмеялась, а мне было не смешно. Моя семья была в опасности. Я, как психолог, понимал, что бабушка – не подарок, но и дед, по ходу, слетел с катушек. Я волновался за обоих.

– Мотя, а вдруг у твоего деда инфаркт или инсульт, и он лежит беспомощный в квартире и ждет нас, а мы смеемся? Ой, ты что так побелел? Мотечка, ну я не хотела тебя пугать.

Зря Лизи это сказала вслух. На третий этаж мы с ней забежали, как ненормальные, не дожидаясь лифта. Я так нервничал, что не мог ждать ни секунды. У меня у самого сердце разболелось пока я звонил в дверь.

– Деда, ты жив?

– Вячеслав Аркадьевич, вы живы?

Я бросился к деду и стал проверять его пульс. Выглядел он взволнованно. Что-то было не так. Его волосы были взъерошены, на рубашке не хватало нескольких пуговиц, а носки были мокрые. Это меня еще больше напугало. Дед всегда отличался аккуратностью во внешнем виде.

– Вы что раскудахтались, как куры на насесте. Проходите, не стойте в дверях.

– Вячеслав Аркадьевич, а чья это квартира? Такой шикарный ремонт, – Лизи, как всегда все быстро подмечала и замечала. Квартира действительно было необыкновенно красивая и большая. Огромная люстра украшала квадратную прихожую, которая был по размерам такая же, как наш зал. На стенах была лепнина, а вход в комнату украшали две полуколонны. Я был не просто удивлен, а шокирован.

– Дед, если с тобой все нормально, то ты можешь объяснить, что ты делаешь в этой квартире? Почему ты не на даче? И зачем ты нас позвал?

Мы замерли с Лизи ожидая ответа. Дед мешкал, топчась на месте в мокрых носках. Лизи крепко взяла меня за руку. Обычно она так сильно сжимала мою руку, когда хотела, чтобы я отвлекся от собеседника и переключил свое внимание на нее. Но сейчас этот прием не работал. Я пристально держал деда в фокусе моего внимания и не собирался смотреть больше ни на кого. У меня начало подниматься давление, я чувствовал, что дед готовит мне сюрприз с плохим запахом. Лизи почувствовала мое напряжение и сильнее сжала ладонь.

– Дед, говори! Что ты задумал? Чья это квартира? – мне уже не хватало воздуха.

– Матвей, я хочу тебе продать мою половину дачи.

– Что? – мои легкие остановились и я перестал дышать. Я пытался осмыслить сказанное, но не мог. Даже Лизи отпустила мою руку. Она тоже пыталась переварить информацию.

– Ты мне хочешь продать половину дачи, которую я и так когда-нибудь получу в наследство? Дед, тебе деньги нужны? Так и скажи.

– Матвей, я не смогу тебе отдать деньги, поэтому предлагаю купить половину дачи.

– Дед, не темни, зачем тебе деньги? Ты заболел? Тебе срочно нужна операция?

– Нет, я здоров. В общем так, Мотя, ты вернешься к Романовне и скажешь ей о моем решении продать дачу. Я лечу в Аргентину. Там меня ждет моя подруга, Мария. Все, вот так и передашь Романовне.

Дед стал нервно ходить по прихожей, оставляя на дорогом старинном паркете мокрые следы.

– Вячеслав Аркадьевич, а почему в Аргентину? Может хотя бы в Сочи?

Я лишился дара речи. Мой дед, чтобы вы знали, никогда не был за границей. Ему не интересны были путешествия. Он терпеть не мог самолеты и поезда, называя их душегубками. Я сделал глубокий вдох и выдох. Потом я вспомнил семейные истории моих клиентов и немного снизил артериальное давление.