Я совсем стушевался. Весь мой продуманный план летел в корзину, столкнувшись с такой суровой реальностью, что меня даже накрыл испанский стыд. Хорошо, что столики в кафе стояли не так близко друг от друга. Никто не мог нас услышать.

– Рита, давайте перейдем к делу. Вы любите детей? Да или нет?

– Что? Каких детей? Ты че несешь? У нас романтическая встреча или договорняк? Ты ухаживать за мной должен, а не про детей спрашивать. Нет у меня детей и не будет.

– Какая такая романтическая встреча? Я пришел провести с вами психологическую консультацию и убедить вас оставить ребенка. А вы что подумали?

– Я? Я что подумала? Это что – розыгрыш? – неожиданно Риткино лицо приобрело малиновый оттенок. Она закатила рукава блузки до локтей и приготовилась к нападению.

Я решил, что мне срочно нужно сходить в уборную и оттуда позвонить Лизи. Больше мне спрятаться было негде. Назревало большое недоразумение. Ритка зло сопела, погладывая то на меня, то на кусок шоколадного чизкейка. Я уже мысленно представлял, как кофе выливается мне на белые брюки, а кремовое пирожное размазывается по моему лицу. Но этого не случилось. К нашему столу подошла маленькая девочка. Ритка переключила свое внимание на чудесного белокурого ангелочка и на время оставила меня в покое. Я облегченно вздохнул. Как же хорошо все выходило. Все-таки вселенная знает, как разруливать сложные вопросы и без моей помощи. Мне и не придется никого убеждать. Сейчас это милое создание сотворит маленькое чудо. Ритка разомлеет и передумает делать аборт. А я лишь рядом посижу и понаблюдаю. Так я мечтал. Но, как всегда, все опять пошло не по плану. И кто мне эти планы рисует в голове?

– Моя мама говорит, сто я исядие из ада. Тетя, а вы знаете, сто это такое, исядие? Это сывотное? Где находится ад? В городе?

– Исчадие?

– Исядие!

Я подавился водой и закашлялся. Ритка ошалела. Мы оба не знали, что сказать. Девочка продолжала.

– Тетя, а я умею мыть полы и подметать. Есё я умею поливать цветы. Хотя цветов усе у нас нет, мама говорит, сто они погибли от моей руки. Сто я криворукая. Но я вот смотрю на свои ручки – они ровные, не кривые, – девочка осмелела, видя наши доброжелательные лица и решила рассказать все свои тайны, – А есё я писаюсь по ночам. Но это секрет. Вы никому не скасыте?

– Нет! – мы с Риткой крикнули одновременно и переглянулись, как заговорщики. Мы уже ненавидели мать этой крошки.

Девочка улыбнулась ангельской улыбкой и на радости, махнула рукой, не глядя. Риткина кружка с кофе разлилась по всему столу, но большая часть кофе попала на мои белоснежные летние брюки. Я взял салфетку и промокнул коричневую жидкость.

– Ой, я не хотела. Вы будете кричать? Только не злитесь, посалуста, мама услысыт.

Ритка угрожающе зыркнула на меня и начала защищать ребенка, заранее заткнув мне рот, который я и не думал открывать. Ребенок есть ребенок, что с него возьмешь?

– Дядя не злится, все хорошо, деточка. Подумаешь, кофе пролила, у дяди этих белых штанов – целый шкаф! Он каждый день ходит на свидания и надевает новые белые штаны. Посмотри, какие у тебя ручки красивые, пальчики длинные. Ты же красавица!

– Да?

– Конечно!

В этот момент к нашему столу подбежала мама девочки и, увидев пролитый кофе, начала трясти ребенка за плечи и орать, как ненормальная. Я тут же мысленно поставил диагноз – невроз.

– Вероника! Я тебе где сказала сидеть? Тебя что, привязывать за ногу надо? Ну я тебе дома устрою! Готовься, гадина. Ты мне попляшешь!

Девочка заплакала. Сначала тихо, потом навзрыд. У меня сжалось сердце. Вы можете обвинить меня в нерешительности, но я и правда не успел выступить и защитить ребенка. Ритка меня опередила. Она и так была на взводе с неудавшимся свиданием, а тут ее просто понесло по бурным волнам в открытый океан.