– Большое спасибо вам, Геннадий Николаевич, что дали такую важную информацию! – сказала Галина. – Я думаю, если мы сегодня получим от вас подробности о группировке «зеленых», то в завтрашнем номере уже будет статья.

– Отлично! – улыбнулся Ветров. – Успехов вам, Галя!

– Я надеюсь, – добавила Галя, – если у вас будут новые подробности, то вы нам дадите эту информацию в первую очередь?

– Конечно, – сказал Ветров, вставая.

Когда они сели в машину, Игнатенко спросил:

– Послушай, Гена, а может, ты зря журналистам информацию слил? Может, Курдюмов расколется и начнет с нами работать?

– Да ты что! Неужели ты не понял? Это же человек с большой силой воли. Он никогда не пойдет на это! У нас нет других вариантов. А твои сомнения насчет того, что мы дали информацию журналистам, они напрасны. Я считаю, мы одним выстрелом убили нескольких зайцев.

– Это каких? – спросил Александр.

– Прежде всего, я слил информацию о Курдюмове. Теперь криминальный мир будет знать, где искать своего врага. И я думаю, он об этом скоро тоже узнает. Он будет их бояться больше, чем нас. Во-вторых, у Лысого и Крапленого шансов нет. Как только появится статья, они начнут предпринимать действия в отношении Курдюмова. Соответственно, у него могут возникнуть проблемы. Конечно, пока он в спецблоке, он недосягаем, никто его жизни не лишит. Но если он попадет в общую камеру, тогда я не ручаюсь за его жизнь. Наконец, третье – мы разобрались с адвокатом. Я думаю, когда мы его «засветим», те, кто нанял его, тут же выведут его из дела. И еще у него начнутся проблемы с криминальным миром. Они будут искать Курдюмова, и пока его не найдут, будут разбираться с адвокатом. Так что по всем параметрам мы сделали все правильно. Кроме того, – добавил Ветров, – я не удивлюсь, если в ближайшее время люди Лысого или Крапленого станут искать контакты с нами, чтобы убрать Курдюмова. А тут мы сможем вести свою игру с ними. Понял меня?

Игнатенко пожал плечами:

– Поживем – увидим…

Как только они приехали на Петровку, Ветров тут же был вызван к начальству.

Начальник отдела сидел мрачный и сухо поздоровался с Геннадием.

– Ветров, ты что себе позволяешь? – спросил он раздраженно.

– В чем дело, товарищ полковник?

– Ты что там в аэропорту натворил? Фээсбэшников обхамил…

– Не понял…

– Они приехали по поводу твоего клиента поговорить, а ты их послал, не допустил…

– Я же действовал согласно инструкции! Что значит не допустил? Не я допускаю, а следствие.

– Но ты не забывай, что это серьезная контора!

– И что? Если нужен допуск, пускай идут к следователю, получают допуск и разговаривают с Курдюмовым, мне-то что!

– Они уже это сделали… Как ты думаешь, почему они к нему интерес имеют?

– Я догадываюсь, но сказать пока не могу.

– Почему?

– Потому что не имею прямых доказательств. Есть только догадки и интуиция.

– Ну-ну… – покачал головой начальник. – В нашем деле этого маловато.

– Ничего. Может быть, доказательства соберу.

– Послушай, подполковник, – сказал начальник, – мне кажется, ребята были настолько недовольны, что у тебя могут быть с ними проблемы. Я тебя предупреждаю – будь поаккуратней.

– А у меня ничего противозаконного нет, товарищ полковник!

– Ну что же, хочется верить, – усмехнулся начальник. – Ладно, иди работай!

Ветров вышел из кабинета с неприятным осадком на душе. Может быть, он и зря сцепился с оперативниками из ФСБ… Но они попали к нему в самый напряженный момент. «Да ладно, все образуется», – стал успокаивать себя Ветров.

Но он ошибался…

Станислав Курдюмов молча вошел в камеру. Оглядевшись, он увидел, что камера представляет собой небольшое помещение, метров четырнадцать-шестнадцать, квадратная, стены окрашены масляной краской. Сверху, напротив двери – небольшое окошко, затянутое решеткой и вырезанное так, что из него было видно только небо. С правой стороны от окошка стояла кровать. Она была свободна. С другой стороны – другая кровать. Она уже была застелена. Посредине камеры стоял небольшой столик с двумя прикрепленными к полу лавочками. На одной из них сидел мужчина лет сорока, светловолосый, с небольшой бородкой, в сером спортивном костюме. Слева от двери находился умывальник, рядом с ним нехитрое помещение, называемое «дальняк», – унитаз, огороженный невысокой каменной стенкой.