9-3-21 – Надзиратель

Человек в прошлой жизни был надзирателем, от которого зависела жизнь заключенных. В этой жизни, он может снова навязать другим людям ограничения, указывать, как кому работать, как жить, как одеваться, что говорить. Но зачастую, когда душа приходит в эту жизнь, она получает обратную ситуацию, и теперь может быть, зависима от других людей (мужа/жены, родителей). Это может быть финансовая зависимость, денежная яма, большие долги, займы, кредиты, недееспособность, инвалидность. В запущенных случаях человек оказывается по другую сторону баррикад и оказывается в местах лишения свободы, где надзирают уже над ним. Человека будут зеркалить его кармические учителя, он столкнется с таким же негативом, который причинял другим – унижения, оскорбления, незаслуженная агрессия. Другая сторона этого хвоста, он по-прежнему будет следить за другими, контролировать, надзирать. К примеру, он может не давать прохода своей половине, следить за ней, везде за ней ходить или быть прорабом на стройке и контролировать рабочих. Самое главное принять ситуацию и не допустить повторов.

Одна обладатель этого хвоста обращалась за консультацией к регрессологу и на сеансе увидела такое видение. Потом, когда мы с ней разбирали ее Матрицу, она поняла про что оно, и рассказала эту историю мне. Повторяю с разрешения, почти дословно, но в моем художественном оформлении.

«Вижу себя очень худой женщиной не больше сорока семи килограмм, но сразу понимаю, что это я. Волос короткостриженый, светлый, торчит, как ежик. Кожа слишком смуглая и загорелая, словно обветренная на ветру. Возраст прилично за сорок.

Сижу в тюрьме, толи Штат Монтана, толи Луизиана. Рядом со мной много других женщин. Отношение к нам исключительно грубое. Рабский труд. Издевательства. Лишение еды. Постоянные побои. Срок у меня пятнадцать лет. Убийство с отягощающими.

Не выдержав очередного насилия, я решаюсь на побег. Меня ловят два надзирателя, в одном из которых я узнаю своего настоящего мужа. Нет, конечно, он выглядит иначе, накаченный, высокий, просто гора мускулов. И почему-то с той поры, он проникся ко мне симпатией. Когда меня изловили, я впервые за весь свой срок дала волю чувствам, и даже не могла говорить, только плакала, и захлебывалась от слез. Скорее всего, он меня пожалел.

У нас начался бурный роман. Он был моложе меня. Красивее. Этакая внешняя твердость и не преступность, а внутри мягкий и добрый.

Я себе в том видении время задавала этот вопрос: «Как я могла ему понравиться?» Рассказала ему о своих злоключениях. Суть их была в том, что меня подставил и предал мой компаньон. Он инсценировал убийство, подбросил мне улики, и заплатил кому надо, чтобы меня подальше и подольше засадили. И после этого прибрал к рукам весь мой огромный бизнес.

Все от меня отвернулись. Я осталась одна. Ни друзей, ни родственников. Одни враги. Я замкнулась в себе, стиснула зубы и терпела. Почти ни с кем не разговаривала. Выполняла всю работу на автопилоте. Когда у нас с надзирателем случилась любовь, он стал мне помогать. Писал прошение, чтобы мое дело рассмотрели заново. Отправился к моему партнеру. Нанял детектива и адвоката, чтобы распутать то дело. И тогда ему намекнули в грубой форме, мол, отвали, пока сам не пострадал. Но тот не сдался.

В итоге, у него самого начались очень серьезные проблемы с законом. Из-за меня он оказался в тюрьме, где когда-то работал охранником. Понятно дело, что его участь была незавидна.

Когда я вышла на свободу, то уехала жить на полуразвалившуюся, неухоженную ферму. Все на что у меня хватило накопленных тяжким трудом средств. Постепенно, завела там всякую живность, увлеклась лошадями, привела хозяйство в порядок. Делала джемы, которые продавались, как горячие пирожки. Потом открыла свою пекарню и небольшой домашний заводик по изготовлению, каких-то наливок.