– Просто показалось. Мне это просто показалось! – шептала русская, накрывшись с головой одеялом. В ту ночь Мария спала с включённым светом.

***

На следующий день, когда Маша спустилась к завтраку, Алонсо уже уехал в офис. Исабель вместе с котом, Матильдой и матрёшкой уплетала мюсли с молоком и фруктами.

– Чем ты хочешь заняться после еды, малышка? – спросила девушка, наливая себе апельсиновый сок.

– Пойдём гулять в сад? – предложила девочка.

– Пойдём! – улыбнулась Мария.

Днём сад выглядел не таким зловещим и пугающим, как накануне вечером. Маша гуляла с Исабель по аллеям, обрамлённым большими деревьями, которые были сплошь усыпаны крупными камелями. Чисто эстетически Марии нравились эти цветы. Но при ближайшем рассмотрении они казались не живыми, а словно отлитыми из воска. Кроме того, камелии не источали никакого аромата.

Исабель и Маша поиграли в мяч, потом в догонялки. Что одна, что вторая резвились от души и громко смеялись.

– Теперь будем играть в прятки! – сказала маленькая испанка.

– Хорошо. Прячься ты первая, - Маша отвернулась к дереву. Честно зажмурив глаза, начала считать до десяти.

Без пяти двенадцать приехала учительница. Приятная женщина средних лет с порога заговорила с Исабель на английском. После приветствий они ушли в гостиную, а Маша отправилась на кухню к Росарио.

Экономке Мария понравилась с первого взгляда. Несмотря на то, что гостья выглядела немного зашуганной, пожилая испанка сразу же уловила в ней кипящую жизнерадостную энергию, которой так не хватало дому Торреса в последние годы.

Росарио уважительно относилась к бывшей жене Алонсо, но не могла принять тот факт, что мужчина в самом расцвете сил заживо похоронил себя. Много раз экономка пыталась поговорить с Торресом, объяснить, что жизнь продолжается и нельзя отгораживаться от мира, то есть от женщин. Однако Алонсо только раздражался и жёстко пресекал данную тему.

Росарио была против мавзолея, в который мужчина превратил свой дом. Сердце пожилой женщины переворачивалось от боли при виде Торреса, целующего фотографии своей мёртвой жены. Ведь, кроме того, что Алонсо являлся работодателем экономки, она практически вырастила его.

Молодой девушкой Росарио пришла служить в качестве гувернантки в дом родителей Торреса. Амалия, мать трёх сорванцов, не справлялась с детьми сама. Поэтому нуждалась в помощи, чтобы воспитывать Алонсо, Диего и Хуана.

Братья были разными по характеру. Алонсо с младых ногтей отличался рассудительностью и спокойствием. Любил читать и редко шалил. Диего с удовольствием лазил по деревьям, играл в пирата, но в то же время не терял головы. А вот Хуан доставлял немало проблем. Постоянно ввязывался в драки, разбивал коленки, подстраивал всякие розыгрыши, которые обычно заканчивались наказанием. Но это ни капли не смущало Торреса-младшего. Просидев несколько часов запертым в своей комнате или в кабинете отца, неугомонный мальчишка снова чудил.

– Кофе, сеньорита Мария? – предложила экономка гостье.

– Лучше чай, - девушка села за стол.

– Сейчас сделаю, - улыбнулась Росарио.

Через пять минут перед Машей появилась тарелка с чуррос (крендельки типа хвороста), посыпанные сахарной пудрой, и чашка мятного чая. Экономка вернулась к приготовлению обеда. Нарезая овощи, произнесла:

– Я видела вас с Исабель в саду. Кажется, вы поладили.

– Да. Девочка – просто ангелочек, - Маша очень любила детей.

– Ей нужна мать, сеньорита. Алонсо, конечно, души не чает в своей дочери, но он слишком занят бизнесом. Часто уезжает в командировки. И потом, никто не заменит ребёнку маму.