В управлении семьей «первую скрипку» играла мать. Целеустремленная, волевая женщина решала основные вопросы в семье, особенно когда вставал вопрос о сыне. Для нее он был главной ценностью в жизни. Она же настояла на том, чтобы не иметь второго ребенка, хотя Мир ее несколько раз подводил очень близко к решению этого вопроса. Мать полностью контролировала жизнь семьи и, в частности, сына.

Отец был мягким и спокойно выполнял решения жены. А если возражал, как в случае с последней машиной, то быстро сдавался под ее давлением. Он старался не спорить и давно смирился с такой позицией, что позволяло поддерживать в семье спокойные отношения. Но, заняв такую позицию, отец не мог стать авторитетом для сына.

Сын, смотря на отца, рано понял, что такая позиция выгодна – чем меньше споришь, тем большее вознаграждение получаешь, и он стал играть по этим правилам. Матери нравилась покладистость сына, и она всячески поощряла его за это. Но не зря существует поговорка: «В тихом омуте черти водятся». Молодая энергия требовала выхода, а кругом стояли контроль и запреты матери.

И он нашел выход: тайком занялся автогонками. Не профессиональными, а любительскими, с такими же задавленными и неудовлетворенными молодыми людьми, которым требовалось самоутверждение. Они находили участки дорог, где не было милиции, и гоняли без всяких правил – им психологически нужен был выход «за флажки» – где-то им нужно было находить свободу!

Как рассказывал очевидец, парень совершенно менялся, садясь за руль. Он становился другим человеком: агрессивным, жестким. Он как бы вырывался из пут на свободу и резвился, не ведая опасности. Когда же он ехал с матерью, то скорость не превышала разрешенных 60 или 90. И когда после его гибели матери сказали, что скорость была около 200 км/час, она не поверила: «Он никогда не ездил со скоростью больше 90!» Она совсем не знала сына.

Его внутренний мир оказался неизвестным матери. Ей нужна была внешняя порядочность, которую он и соблюдал. Сильная материнская любовь не предусматривает откровенной дружбы. В ней строятся отношения только в одну сторону. И отец не был для сына авторитетом. Единственно, с кем дружил мальчик, это с дедом. Тот, несмотря на разницу в возрасте, был ему другом, и когда дед умер, мальчик сильно переживал и очень часто ездил к нему на кладбище. Когда его родственница спросила, зачем он так часто ездит на кладбище, он ответил, что ездит поговорить с дедом. Ему явно не хватало дружеского общения.

Мир много давал родителям различных знаков, предупреждая их о том, что с парнем не все благополучно, но сильная материнская любовь слепа. И чем она сильнее, тем труднее достучаться до сознания матери. Поэтому она не замечала двойственность состояния сына, его двойную жизнь, отсутствие в ней настоящих ценностей. В ней самой были нарушены ценности, и поэтому она не могла объективно оценивать ситуацию, и не слышала, не видела предупреждающих, подсказывающих знаков.

Смерть детей – это всегда урок для родителей. Такие события являются очень серьезными не только для родителей, но и для родственников, для всего рода, для окружающих людей. К сожалению, чаще всего мало кто извлекает опыт даже из таких тяжелых уроков. Люди не учатся не только на чужих, но и на своих ошибках. И поэтому часто родители живут дольше своих детей.

Материнская любовь создает проблемы не только потому, что она выделяется из всего спектра Любви и ставится во главу угла. Причина еще и в том, что она несет в себе много примесей: чувство собственности, привязанности, эгоизма, неудовлетворенности, гордыни, желания самоутвердиться через ребенка и т. д. Получается, что в материнской любви самой любви-то совсем мало.