– С тех пор, капитан, как за двое суток им пришлось арендовать еще две типографии, чтобы допечатать тираж, – выдохнул Полковник, опускаясь обратно в кресло. – Их продажи в эти дни подскочили на шестьдесят три процента.

– И что такого они… – Милар развернул газету и прочитал. – “Любовь вопреки церкви и силовикам.”

А ниже фотография, где два нечетких, размытых силуэта, в которых, впрочем, угадывались мужчина и женщина, обнимались на фоне пылающего здания храма, а вокруг… вокруг пожарные, стражи, солдаты и работники Второй Канцелярии. И кроме пожарных, все остальные направили друг на друга оружие. Так это помнил Арди.

Только вот на фото все выглядело так, будто прицелы смотрели именно на обнимавшихся.

– Дешевая манипуляция, – скривился Милар, бросая газету обратно на стол. – Представить маленького человека, как центр борьбы с репрессивным аппаратом.

– Радует, Милар, что лекции о манипуляциях общественным мнением не прошли мимо ваших ушей, – Полковник, впервые обратившийся к Пневу по имени, стряхнул пепел и помассировал виски. – Дешевая она или нет, но факт остается фактом. За эти дни у оппозиционеров появились новые уши. И, поверьте мне, капитан, Император не очень рад данному событию. Как, впрочем, и тому, что на праздник Святых в центре столицы происходит взрыв. И все это на фоне того, что уже следующей зимой мы принимаем Съезд.

– Съезд? – не сдержался Арди. – Что за Съезд?

– В Метрополии соберутся послы и министры иностранных дел почти со всех стран мира, напарник, – пояснил Милар, листающий страницы отчета. – Не очень громкое для обывателей мероприятие, но весьма значимое для стран. Учитывая, что за последние двадцать лет это всего лишь третий Съезд.

– Совсем юная практика, созданная по инициативе почившего Императора, да примут его Ангелы, – Полковник, прикрыв глаза, откинулся на спинку кресла. – А теперь… Ко всем демонам… не могу представить больше плевка в лицо нынешнему Императору, если инициатива его отца будет загублена в первые же годы правления сына.

Ардан с Миларом переглянулись и промолчали. На повестке дня лежало дело “Ордена Пауков”. Группы террористов и маньяков, замышлявших нечто недоброе в столице. Остальное, в особенности политика, их не касалось. Данный факт, некогда разъясненный Миларом, Ардан усвоил очень, очень хорошо.

И с каждым месяцем, проведенным в Метрополии, понимал, что и Цассара, и Март, и Милар, предостерегавшие Арди от того, чтобы касаться высоких материй и личностей, занимавших не менее высокие посты – глаголили истину.

– Такое впечатление, будто мы играем две партии одновременно, – Полковник теребил сигару, то опуская ту к пепельнице, то поднимая ко рту, при этом не сводя взгляда с портрета Императора, но так и не затягиваясь. – Либо Пауки преследуют сразу несколько целей, либо кто-то пользуется тем, что они творят и подбрасывает им крошки со стола.

– Возможно, господин Полковник, – Милар, отодвинувший от себя газеты (куда больше, чем только три свертка), принял серьезный вид. – Потому как, если все дело в научных экспериментах и путешествиях во времени, как бы глупо это ни звучало… так вот. Со всем этим не очень вяжутся события с Орочьими Пиджаками и Молотками. Я бы даже сказал – совсем не вяжутся. Как, собственно, и подрыв Храма.

Полковник, все же, затянулся и, выдохнув облачко душистого дыма, неопределенно помахал сигарой.

– Что по Налимову?

– Не особо, – Пнев развязал тесемки соседней папки и достал несколько документов. – Наши собрали по архивам и Гильдиям все документы на него. Ильдар Налимов – вполне себе настоящее имя. Сорок два года. Уроженец города Альтрит.