– Спасибо. И я предпочел бы, чтобы слухи о космическом корабле покамест не получали официального подтверждения. Надеюсь, вы меня понимаете?

– Ясное дело, – со значением произнес он. – Этот разговор останется между нами.

Телефон зазвонил, когда я входил в дом.

– Где тебя носит? – осведомилась Райла. – Почему трубку не берешь?

– Выходил прогуляться. И не ждал столь скорого звонка. Все в порядке?

– Эйза, не то слово. Сегодня смотрели отснятый материал. Он просто чудо. Особенно тот эпизод, где вы с Беном кокнули двух тираннозавров. Его чуть ли не стоя смотрели, такая прелесть. А чириканье трицератопсов – такое потустороннее, первобытное… Господи, слов не хватает. Неземное, что ли. От него по спине мурашки бегут. Люди из «Сафари» уже на низком старте, но мы не готовы с ними договариваться.

– Не готовы договариваться?! Бога ради, Райла, все затевалось ради этих переговоров, мы ведь жизнью рисковали…

– У Кортни появилась безумная мысль. Он велел мне помалкивать. Сказал, что обсудим все чуть позже. Завтра мы возвращаемся.

– Мы?

– Я и Кортни. Он хочет с нами поговорить. Сегодня улетел в Вашингтон, но утром будет в Нью-Йорке и заберет меня.

– Заберет?

– Да, у него свой самолет. Я что, не рассказывала?

– Нет, не рассказывала.

– Приземлимся в Ланкастере. Самолет маленький, тамошней полосы ему хватит.

– Я за вами заеду. В котором часу?

– Пока не знаю. Наверное, до полудня. Уточню и дам тебе знать.

Бывает, наши представления о незнакомцах идут вразрез с реальностью; вот и Кортни Маккаллан оказался моложе и крупнее, чем я ожидал. Наверное, свою роль сыграла фамилия: Маккаллан виделся мне учтивым круглолицым гномом с обходительными манерами и снежно-белой шевелюрой, но, как выяснилось, был рослым парнем, уже не юношей, но и не стариком. Волосы его поседели до стального оттенка, а лицо было грубым и морщинистым, будто его вырезали из неструганой деревянной чурки, причем не самым острым топором. Руки у него были толщиной с мои ноги, и я интуитивно понял, что найду с ним общий язык.

– Как дела с оградой? – спросил он.

– Ставят, – ответил я. – Работают без выходных.

– Суббота и воскресенье оплачиваются по двойной ставке?

– Не знаю, – сказал я. – Надо Бена спросить.

– Этот Бен – он надежный человек?

– Мы с ним дружим, – ответил я. – Почти всю мою жизнь.

– Кстати говоря, вы с Беном просто красавцы. Завалить двух тираннозавров… Для такого требуется немалое мужество. Я бы, пожалуй, не смог.

– По счастью, у нас имелись подходящие ружья, – сказал я, – да и бежать было некуда.

Мы уселись в машину, Райла – на переднее сиденье. Обеими руками она крепко стиснула мое предплечье.

– Я тоже очень рад, – признался я.

– Забыла рассказать про пленки, а ты забыл спросить. Они в безопасности, в хранилище одного нью-йоркского банка.

– Не успеем мы огласить новости, – добавил Кортни, – как за этот фильм начнут торговаться агенты кинокомпаний, и торговаться по-крупному.

– Не уверен, что мы захотим его продать, – усомнился я.

– Если дадут хорошую цену, – сказала Райла, – продадим все, что купят.

Я выехал задним ходом с парковки. Автомобилей тут было не много. На взлетной полосе стояли два самолета – Маккаллана и чей-то еще, – но я знал, что в обветшалом ангаре прячутся несколько местных кукурузников.

В паре миль от аэродрома, на окраине города, находился скромный торговый центр: супермаркет, хозяйственный отдел, небольшой универмаг, отделение банка, магазин мужской одежды и что-то еще.

– Давайте остановимся здесь, – предложил Кортни. – Подальше от других машин.