У доктора изначально сложилось обо мне определенное мнение. Полагаю, не без помощи Шарля. Он прописал мне курс антидепрессантов, которые я спрячу подальше в ящик и ни за что не стану принимать. А еще велел уехать на две недели в специальный санаторий.

– Вам там понравится. Санаторий славится на всю страну. Красивое здание посреди огромного парка. Вы поправитесь. Говоря точнее, вам станет лучше. В таких случаях единственный выход – нарушить привычный ход жизни.

«Нарушить!» Какое неприятное резкое слово. И он полагал, что это меня утешит?

Доктор за десять минут по телефону договорился о том, чтоб меня там приняли. Перезвонил Шарлю, но тот «был временно недоступен». Пришлось оставить сообщение его секретарше.

Уже в дверях психиатр отечески потрепал меня по плечу.

– Вот все и закончилось, мадам Ламбер. Все позади. Теперь дела пойдут на лад.

Само собой, я должна была предположить, что начнутся бесконечные исследования, тесты, проверки. Мне задавали десятки вопросов, показывали картинки, фотографии. Я на все отвечала лишь «нет», «нет» и «нет».

Сперва боялась, что меня разоблачат и вышвырнут. Потом успокоилась. Мне стремились помочь, никто и не думал бросать беспомощную больную одну в пустоте. Я стала для врачей событием, загадкой, особым случаем в практике. Каждый стремился что-то придумать, пытался оживить мою память, восполнить пробелы, ощущал, что на него возложена важная миссия. Я слышала, как они тревожно переговаривались в коридоре:

– Беда в том, что у нее нет родных.

– Девушка совсем одна, но в таком состоянии она не сможет позаботиться о себе.

Перво-наперво мне решили придумать имя. Я сказала: «Мне нравится Зельда». Они оживились, засуетились:

– А кого еще так звали, мадемуазель, вы не помните?

– Нет.

– Может быть, персонажа видеоигры или писательницу с причудами? Вы услышали это имя в раннем детстве или в школе? Какие ассоциации оно у вас вызывает? Попробуйте восстановить хотя бы смутный образ, ощущение, звук голоса, который его произнес.

– Не могу.

– Такое имя не приходит на ум случайно. Вы выбрали его неспроста!

Конечно, неспроста. Я выбрала его специально для них. Ведь они любили фэнтези-игры Сигэру Миямото по манге. Чтобы они где-то там, далеко-далеко, поняли, что их я не забуду ни в коем случае. Они останутся в моей памяти навсегда. Амнезия придумана вовсе не им назло. Они живы в моем сердце навеки.

Оказалось, что притворяться не так уж сложно. Все-таки я выпрыгнула из окна, упала с семиметровой высоты, поэтому никто не заподозрил, что я симулянтка. Наоборот, весь персонал искренне мне сочувствовал. Люди до того прониклись, что обсуждали, как поступили бы на моем месте: решились бы шагнуть в неизвестность или предпочли погибнуть в огне, задохнувшись угарным газом.

Но больше всего врачей и сестер волновало мое ближайшее будущее. Куда меня девать? Кто обо мне позаботится? Иногда их тревога передавалась мне. Я пугалась, начинала метаться, беспокоиться. И зачем только я затеяла всю эту катавасию, доставила столько хлопот, переступила запретную черту? Не лучше ли, пока не поздно, пока я еще в больнице, одуматься, признаться, повиниться?

– Доктор, у меня нет никакой амнезии. Я все выдумала. Захотела избежать наказания, хотя прежде считала его справедливым. Признаю свою ошибку и раскаиваюсь. Я поступила низко, малодушно, простите меня. От неизбывной неискупимой вины устаешь. Пожизненный приговор – тяжкая ноша.

А в следующий миг успокаивалась и думала о том, что мне дали второй шанс. Я вовсе не подлая трусиха, которая воспользовалась подвернувшимся случаем. Пожар – не случайность! Огонь очищает, освобождает, обращает прошлое в пепел, чтобы человек мог родиться заново. Для меня пробил час перемен. Я обязана принять подарок судьбы со смирением и благодарностью. Начать новую