Обедал мой работодатель в одиночестве, и, подавая ему тыквенный суп, я решилась.

– Мне хотелось бы уточнить с вами две детали, сэр, вы позволите?

– Я вас слушаю.

– Я купила красивые каллы, вы позволите поставить их в вазы в гостиной?

Мужчина поднял на меня взгляд, и в нем читалось легкое удивление, хоть я и не совсем поняла, к чему оно относилось, потому что ответил он спокойно:

– Любые цветы без сильного запаха меня устраивают. И допишите это, пожалуйста, в инструкции, раз этот пункт там отсутствует.

– Благодарю. – Я склонила голову. – И еще один вопрос: в конце недели у миссис Доул выходной, и поскольку мне не хотелось бы оставить вас без надлежащей пищи, то вы позволите мне сегодня потренироваться? И приготовить вам что-то под контролем миссис Доул самой? В качестве теста.

– Это хорошая идея, – сообщил мне сэр Кристофер, и я улетела с подносом на кухню, чувствуя себя образцовым работником.

–

– Это приготовлено неправильно, – сообщил мне сэр Кристофер после первой же ложки.

Я, которая последние полтора часа корпела на кухне под бдительным оком миссис Доул, смогла только хлопнуть ресницами.

Во-первых, я в жизни ничего не готовила так тщательно! А с учетом того, что и готовить-то уже училась в “преклонном” возрасте, для меня это было вдвойне тяжело, но и старалась я вдвойне!

Во-вторых, миссис Доул от меня не отходила и следила за каждым шагом.

Так что какое там может быть “неправильно”?!

Последний довод я и озвучила вслух:

– Но миссис Доул все проверяла и…

– Значит, вы где-то совершили ошибку.

– Я не совершала ошибок!

– Вкус другой.

– Настолько хуже? – не утерпела я.

Сэр Кристофер поковырялся в тарелке вилкой и повторил:

– Он другой.

Что такого “другого” может быть в тушеных овощах – я не представляла.

Но я и не представляла, чтобы мне доставлял неудобства запах роз или яркий солнечный свет. Или сдвинутое на полдюйма кресло (Пенни призналась мне, что тайком расставила метки под всей двигающейся мебелью и даже под предметами декора, которые переставляет, вытирая пыль, чтобы после уборки все вернуть идеально на место)…

– Мне очень жаль, – покаялась я. – Я постараюсь приложить больше усилий в следующий раз.

Больше соли? Меньше соли? Или специи? Щепотка у меня и у кухарки может отличаться, и понимание степени готовности…

Я же действительно никогда не смогу сделать точь-в-точь как она просто потому, что я не она!

Интересно, кто-нибудь пытался донести до сэра Кристофера эту светлую мысль?

Он все же не похож на человека, совершенно глухого к доводам рассудка. Чувствительность – это одно, а идиотизм – это же совсем другое!

– Сэр Кристофер, – набравшись решимости, произнесла я. – Я не спешу оправдать свою ошибку, если таковая имела место быть. Но я сомневаюсь, что она была. Кулинария ведь сродни искусству, как живопись или даже… артефакторика! Двум разным людям практически невозможно приготовить абсолютно идентичные блюда. Я уверена даже, что миссис Доул не готовит абсолютно идентично каждый раз, просто к ее “руке” вы уже привыкли, а к моей нет.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, мисс Ривс, – в мужском голосе промелькнуло раздражение. – В артефакторике если два человека выполняют одинаковые действия, они получат абсолютно одинаковый результат. А если не получат, значит, кто-то из двух делал что-то неправильно!

– Хорошо, – я слегка сдала на попятный, – артефакторику из примера снимаем. Но два художника, рисуя один портрет одними и теми же красками, нарисуют его по-разному!

– Вы считаете себя и миссис Доул художниками?

– Нет, – терпеливо ответила я. – Я считаю, что вы требуете от меня невозможного. И не хочу, чтобы невыполнимость поставленной задачи умаляла качество моей работы!