Интересно, если на экзамене для подтверждения мастерства, представить говорящий кактус, комиссия придет в восторг или нет?

- Эй! Ведьма! Окно закрой. Продует меня, чихать буду, - вновь подало голос растение.

«Если и показывать комиссии, то только внушив вежливость и субординацию», - решила Гвендолин и тут же попробовала считать кактусовый мыслефон.

Но, к огромному удивлению, не смогла ничего почувствовать. Колючий субъект оказался непрошибаем.

- Что же с тобой делать?..

- Любить, холить и лелеять, - тут же ответил кактус, прикрывая глазищи иголками, как ресницами. – И не вздумай меня выкинуть! Буду орать, пока кто-нибудь не придет.

- Ты и сейчас орешь.

- Да, но не так громко, как умею.

- Откуда, интересно знать, такие умения…

- А я раньше в личных покоях господина Штробера стоял, - кактус помахал колючкой. – Вот и научился.

- Зельевара? – уточнила Гвендолин. – А он случайно никакие жидкости в тебя не выливал? Испорченные зелья, например? Отходы от ингредиентов?

- Постоянно! Ужас, правда? Все норовят в меня что-нибудь выбросить.

Всё ясно. Гвендолин вытерла ладони с остатками приворотного. Неизвестные составы, вперемежку с ее собственным зельем и ментальной магией… вот и получился новый вид. Кактус Разумный! Спешите познакомиться.

Удручало то, что у Штробера кактус молчал и именно магия Гвендолин послужила толчком к одушевлению.

- Гвен, на ужин опоздаешь! – вдруг послышался голос Мэри и в дверь постучали. – Открывай! Я хотела взять у тебя конспекты!

- Э-э-э…

Гвендолин метнула быстрый взгляд на зеленого монстра и приложив палец к губам, зашипела:

- Хоть одно слово при посторонних, побрею налысо! Глаза зажмурь, рот закрой. Чтобы был зеленый и натуральный, понял?

Кактус неохотно кивнул.

- Ты уснула, что ли? – не унималась рыжая. – Гвен!

Еще раз угрожающе пообещав все кары небесные за недостойное поведение, Гвендолин пошла открывать дверь.

Мэри ворвалась в спальню, как ураган. Осмотрела обстановку, выглянула в окно, что-то прощебетала про солнечную сторону и с ногами забралась на кровать.

- А я за конспектом, – улыбнулась она. – Ты ведь обещала.

- Обещала, - Гвендолин недовольно посмотрела на изящные туфельки, которыми Мэри испачкала покрывало. – Сядь на кресло, будь добра.

- Нет, спасибо, мне и тут удобно. Ой, это что? Кактус? А какой вид? Они разные есть, я знаю. Мама их тоже любит, но я совершенно не разбираюсь в названиях. Колючий? Ай! Колючий… Смотри, какая у него тут царапина, прям как рот! Смешной. Жаль глаз не хватает. Может выковырять пару углублений и вставить бусины? Будет красиво. У меня даже есть подходящие!

- Не надо ничего выковыривать! – Гвендолин с ужасом заметила, как у колючего подопечного дернулось веко. – Мэри… ты это… не трогай ничего.

- Так я же чуть-чуть, - простодушно сообщила рыжая. – Давай скорее записи и идем на ужин.

- Держи, - Гвендолин вручила ей тетрадь и повернулась к выходу. – И правда, поторопимся, а то все без нас съедят.

Но Мэри, в противовес собственным словам, не думала уходить. Она раскрыла конспект, уверилась, что понимает почерк. Потом вновь полюбовалась кактусом, понюхала цветок на его верхушке, заявила, что он странно воняет и только после этого, направилась к дверям.

Но не успела Гвендолин облегченно выдохнуть, как в комнате прозвучало недовольное:

- Сама ты воняешь.

Мэри резко остановилась.

- Что? – спросила она, глядя на подругу.

- Что? – вздернула брови Гвендолин, надеясь, что рыжая поверит в слуховые галлюцинации.

- Кто это сказал?

- Что сказал?

- Что я воняю! - Мэри посмотрела по сторонам.