– Вот я ж всегда говорила маме – не надо мне умничать! А она…
Музыка была быстрая, заразительная, так и тянула танцевать. Маша пошла в центр круга, стала танцевать и, как бы, невзначай, подошла к Ирке:
– Слышь, Карасева! Ты поменьше мелькай передо мной, договорились? А то…
Ирка только весело расхохоталась:
– Машка, ты сейчас такая смешная, прямо, как кастрюля с мясом бурлишь! – выдала она и унеслась танцевать дальше.
Ну и как с ней можно было бороться? Кастрюля с мясом!
В самой середине вечера поднялась Катька, со всеми попрощалась и вышла. Ее особенно никто не задерживал – одной красоткой меньше. Вот только и Федька вдруг засобирался, быстро со всеми попрощался и ушел. И все. В один момент Маше стало как-то неинтересно все. И танцы, и музыка, и даже бывший муж. Ирка тоже уже ушла, казалось бы, можно было отрываться вовсю, но уже не хотелось. Кстати, Виталька уже который раз приглашал Машу на танго и каждый раз плаксиво жаловался, что жизнь у него не сложилась. Он бы и рад все вернуть… Нет, не с Машей, конечно, а с его давешней женой, но братья женщины против. А все потому, что та бывшая нашла более удачную партию, стала совсем богатая, а Виталька, как раз, богатым не стал. А поэтому… Коль уж такое безрыбье, то можно и… к Маше. Обратно. У-у-у- . как же это было нудно. Да и с чего Виталик взял, что Маша бы его приняла?
Когда Мария заметила, что Виталик намылился к ней подойти в четвертый раз, она спешно поднялась и со всеми попрощалась.
– Маш, ну ты чего? – попыталась уговорить остаться ее Тоня. – Тут так весело!
И в самом деле – за Тонечкой принялся ухаживать Юрка Петушков, которого все раньше знали, как алкоголика и пропойцу. Но сейчас, как он говорит, он давно завязал – прямо перед вечером сходил и закодировался, а потому, он собой представлял довольно аппетитный кусок для разведенок.
– Тоня, ты ж понимаешь – у меня собаки не выгуляны, – махнула рукой Маша. – Да и… поздно уже. Час ночи. Что тут – до петухов сидеть? Юра, я не про тебя…
Собрав кое – что со столов для собак, Маша быстренько ретировалась.
Глава 2
На такси тратиться не пришлось. Ресторан был в десяти минутах ходьбы от ее дома, поэтому очень скоро она уже заходила домой.
– Привет, мои хорошие, – бормотала Маша, наглаживая Гришку и Дарика. – так, Дарик, давай в гараж! Нечего в доме, я сейчас тебе туда все принесу… Погодите, я разденусь… О-о-о-, эти каблуки… если б вы знали, как хорошо без них!.. Гриша, погоди, сейчас все вам дам…
Покормив собак, Маша развешивала свое платье.
– Ну погоди, Гриш, не крутись под ногами, – пыталась уговорить пса Маша. – Надо же платье повесить. Сейчас все уберу и пойдем гулять… Погоди… Видишь, как Дарик в гараже тихонько ждет…
Неожиданно в окно раздался стук, и собаки тут же подняли страшный лай – Дарик лаял в гараже, а Гришка охранял дом изнутри.
– Кто там? – выглянула Маша в окно.
– Маш!! Маша!! Пусти скорее! – раздался знакомый голос.
От удивления Маша не сразу сообразила, что это голос Ирки Карасевой.
– да кто это? – выглянула Маша и отшатнулась – прямо в окно к ней лезла Ирка. – Ты ошалела?!
– Он меня сейчас убьет! – испуганно оглядывалась женщина и пыталась влезть в окно. – Я ж тебе говорю – пусти!
Маша быстро помогла женщине влезть и только сейчас смогла ее хорошо разглядеть.
На Ирке было то самое платье, в котором она была на встрече. Правда, вместо кокетливых туфелек на высоком каблучке сейчас на Карасевой были обуты какие-то бесформенные сланцы. Скорее всего, мужские, судя по размеру. Под глазом у Ирки багровел свежий фингал, на руке отчетливо проступали следы чьих-то пальцев. Прическа же представляла собой клок рыжего сена. В общем, еще совсем недавно хорошенькое личико Карасевой сейчас выглядело очень плачевно.