– Он что, в баню собрался? – Ильдар аккуратно выложил из сумки четыре больших бело-серых куска, напоминавших хозяйственное мыло или скульптурный пластилин.

С подобным «пластилином» Валера сталкивался не впервой. Обычно такой «кусман» лепят на бронированную дверь или сейф и… и после взрыва можно входить в бронированный бункер или забирать наличность из сейфа.

– Нет, Ильдар… Это не мыло, – покачал головой Касаткин.

– Да я раньше тебя, прапор, это понял.

Некоторое время оба они молчали, созерцали «пластилин», не трогая его при этом руками.

– Звонить-то будем? – прервал паузу Ильдар, кивая на визитку.

– Будем, – кивнул Валера. – Но… Чуть погодя!

Забыв про носовой платок, майор Калистратов вытер пятерней взмокший лоб, отложил в сторону мобильный телефон и закурил уже четвертую за истекшие полчаса сигарету. Только что он разговаривал с тем самым лейтенантом, участковым, который вмешался в его разборку с пьяным брюнетом. Оказалось, что лейтенант пару раз добавил пьянчуге лично от себя и отпустил восвояси. Даже документов, ментяра тупой, не проверил. «Суки, твари, вонючие уголовники! Мусора тупорылые!» – мысленно клял всех Калистратов. Конечно, он сам тоже подставился, утратил бдительность. И вот теперь… Пожалуй, впервые старший оперуполномоченный по особо важным делам понятия не имел, как выйти из сложившихся обстоятельств. Барсетка-то ладно, хер с ней! Даже если бы у него похитили табельный пистолет с удостоверением, то и это было бы не столь катастрофично. Но вот сумка с «фейерверком»!

– Да, слушаю… – отозвался Калистратов на звонок мобильника. – Нет, сейчас ничего сообщить не могу, перезвони через два часа. Все!

А что будет через два часа? Сумка с «фейерверком» сама собой в окошко на воздушном шарике прилетит? Барсеточники, скорее всего, не такие тупые, догадались, что это не мыло, и наверняка решат это «добро» продать. Попадутся, начнут давать показания… Правдивые и искренние… Самое ужасное, что сейчас Калистратов был сразу между нескольких огней. Ему нечего было сказать своим Хозяевам, которым не первый год служил верой и правдой (разумеется, за немалые деньги), нечего было сказать нанятым «волонтерам удачи», которые в предстоящей акции «Силовой вариант» выполняли самую грязную работу. Если станет известно, что Калистратов банально потерял «фейерверк», то Хозяева тут же «вычеркнут» его (да так, что семье и хоронить будет нечего), а волонтеры-наемники могут взбунтоваться, и опять же никто не узнает, где калистратовская могилка…

Самое ужасное, что «Силовой вариант» уже набрал обороты и остановить его невозможно.

Телефон вновь затренькал артемьевской темой из «Свой среди чужих…», и блондин поморщился, точно от острой зубной боли. Однако на сей раз звонили из следственного изолятора:

– Снова вернули в одиночку. Готова, между прочим, что-то вам сообщить.

Что ж, ничего удивительного. Девчонку сунули в пресс-хату к отмороженным уголовницам-лесбиянкам. При этом дежурный офицер постоянно вел наблюдение, чтобы Настю не покалечили, но прессанули при этом капитально. После «пресса» и не такие ломаются… Не прошло и сорока минут, как Калистратов уже был в изоляторе. Настя Денисенко сидела перед ним, понурив голову, и напоминала начинающую таять Снегурочку. «Пресс» свое дело туго знает!» – с удовлетворением отметил Калистратов. Синяков и прочих следов насилия на девушке не наблюдалось.

– На, читай! – даже не поздоровавшись, майор протянул девушке два листа отпечатанных на компьютере показаний.

Затем около минуты молча наблюдал за читающей девушкой, плечи и губы которой заметно подрагивали. «Все! С ней все!» – мысленно пытался ликовать блондин, отгоняя дурные мысли о пропавшем «фейерверке».