– Потрясающе! – восхитилась Ольга. – Завтра непременно получишь звезду Героя группы. Золотую. До свидания, моя радость!

Мы с Кисой вышли во двор и медленно двинулись к воротам. Похоже, Кисе в садике очень понравилось, потому что она стала на удивление разговорчивой.

– На обед давали суп с вермишелью и запеканку. Кроватка моя у стены, рядом спит Лена, у нее есть кролик.

– Ты спала? – спросила я.

– Не-а, – ответила девочка. – Кролик пищал. Тихо, пи-пи-пи, но слышно.

Я поправила капюшон ее комбинезона.

– Лена принесла в группу кролика? Ольга ей разрешила?

Киса приложила палец к губам.

– Тсс… Это секрет. Зайчик – тайна. Никто о нем не знает, только я.

Меня охватило удивление.

– Неужели взрослые не заметили длинноухого?

– Не-а.

– Ни дети, ни педагоги?

– Нет.

– Где же он все время сидел? – недоумевала я.

– Лежал. У Лены на кровати. Под подушкой.

Я изумилась.

– Бедняга болен? И каким образом Лена протащила его в группу?

– В трусах.

– В трусах? – подпрыгнула я. – Кролик поместился у Лены в трусиках?

– Ага!

– Он же большой, – в полной растерянности протянула я.

– Не-а! Маленький, – просветила меня Киса, – вот такусенький, на ладошке умещается. Он программа такая, компьютерная.

– Тамагочи! – с запозданием дошло до меня.

– Не-а! – возразила Киса. – Мистер Кролик живет в телефоне, и, если его не покормить, он умрет.

– В садике запрещены мобильные, – напомнила я.

– Ага, – согласилась Киса. – Лена раньше свой телефон маме отдавала, просила за мистером Кроликом смотреть. Но у мамы работы много, поэтому он умер. Теперь Лена сама другого Кролика воспитывает. Кладет трубку в трусы, потом под подушку прячет. Так все делают, у кого телефоны есть. А у меня его нет.

Я растерялась. Потом пробормотала:

– Макс вернется из командировки, и мы подумаем о покупке тебе мобильного.

– Он мне не нужен, – отказалась Киса. – Звонить некому, с Егором я по скайпу разговариваю через ноутбук. Пошли пирожное есть.

Я взялась за калитку и начала дергать ее, одновременно заверив:

– Сейчас купим эклер или «картошку».

– Мамочка, не ломайте ворота! – вдруг раздался над головой грубый голос. – Заперто у нас. Всуньте в прорезь пропуск родителя, тогда замок сработает.

– У меня его нет, – промямлила я. – Когда входила, никаких проблем не было.

– Без малыша шли, – пояснил невидимый охранник, – не было причин препятствовать. А с ребенком требуется карточка. Возьмите у воспитателя.

– Пошли назад, – скомандовала я Кисе.

– Не таскайте девочку, вспотеет одетая в помещении, простудится, – неожиданно вмешался секьюрити, – пусть во дворе постоит.

– Не хочется ребенка одного оставлять, – вздохнула я.

– Налево гляньте, – приказал домофон.

Я повернулась и увидела маленькую избушку с открытой дверью, на пороге которой стоял мужчина в черной форменной куртке. Он помахал мне рукой и крикнул:

– Не волнуйтесь, пригляжу за малышкой. Да и куда ей деться с подводной лодки? Периметр обнесен сплошным забором, мы его на предмет подкопов и пролазов каждый день тестируем. Ступайте спокойно.

Я поспешила назад в здание, увидела в группе незнакомую женщину и сказала:

– Мне нужен пропуск родителя. Где Оля?

Тетушка схватилась за голову.

– Ой, простите! Я няня, меня зовут Елена Ивановна. Это моя обязанность карточки выдавать, а я совсем забыла! Вы не сердитесь?

– Конечно, нет, – улыбнулась я, – сущая ерунда.

– Вы такая милая! – умилилась Елена Ивановна. – Уж извините. Зуб мне вчера удалили, болит сильно, вот память и отшибло. Вы Евлампия Андреевна, мама Кисы?

– Правильно, – подтвердила я.

– Девочка у вас развитая, сразу видно, что ею дома много занимаются. Простите, что вам вернуться пришлось. Олечка пошла вместо меня на кухню за кефирчиком. Мы тех, кого мамочки поздно забирают, молочным продуктом всегда поим и по булочке даем, их наша повариха печет. Оля очень заботливая, увидела, что я за щеку держусь, и побежала на пищеблок. Сейчас пропуск дам… Вот, возьмите. Уж не серчайте на меня, – зачастила нянечка.