– Да, это я. – он приосанился и широко улыбнулся. – А вас как звать, прекрасная незнакомка?

Меня аж перекосило от злости. Несмотря на густой грим, прекрасной девушку назвать было никак нельзя.

– Я Людмила. Для вас Милочка! – восторженно выдохнула девушка.

Митяй согнул обе руки крендельком и подставил мне и медсестре. Та мигом вцепилась в его рукав, а я отступила на шаг в сторону. Словно не замечая моего гнева, Митяй, что-то ласково проворковав, повел Милочку в кафе. А я нехотя поплелась следом.

Мы подошли к свободному дубовому столику, и Митяй галантно снял с Милочки полушубок и лично повесил его на торчащий из стены рог неизвестного животного. Свой плащ я снимала и вешала сама. Раздражение все нарастало. Я села за столик и демонстративно погрузилась в чтение поданного официанткой меню. Милочка дождалась, пока Митяй отодвинет для нее плетеное кресло, и лишь тогда села.

– Что заказывать будешь? – ласково спросил Митяй, подвигая поближе к ней свое кресло… Тут я не выдержала. Раз он так, наступлю-ка на его любимую мозоль! И я небрежно предложила:

– Милочка, тут блины с красной икрой выше всяких позвал! Бери большую порцию, не пожалеешь!

Митяй побагровел и больно пнул меня ногой под столом, но я уже не могла остановиться:

– А к блинам отлично подходит клубничное Дайкири со льдом. – я предусмотрительно убрала ноги подальше, а Милочка смущенно пролепетала:

– Может, я лучше кофейку с блинами выпью…

– Нет, ты что! Митяй обидится! – воскликнула я. – Заказывай, чего душа пожелает, не стесняйся!

– Ну тогда… а мороженного еще можно? – весело спросила девушка. – Шоколадного, с орешками?

– После блинов нельзя, они горячие, горло застудишь. – нервно ответил Митяй.

– Ой, Митя такой заботливый! – в притворном восторге закатив глаза, парировала я. – Он в детстве вообще доктором хотел стать. Да ты его не слушай, если нравится мороженное после блинов, так бери.

– Беру. – согласилась Милочка, и по насупленным бровям Митяя я поняла, что соперница обезврежена. Лишнего мороженного Золотухин ей не простит.

Я заказала блины с икрой и кофе, а Митяй – самое дешевое блюдо, пельмени. Запивать их чем-либо он категорически отказался. Пока Милочка перечисляла, что собирается брать, Митяй исхитрился и показал мне кулак. Едва официантка, приняв заказ, отошла, Милочка спросила:

– Ну что, поджигателя уже поймали?

– Нет. – все же Митяй был настоящим профессионалом. Мощным усилием воли он подавил злость на меня и обиду из-за бездарно потраченных денег, и теперь думал лишь о деле. – Но мы уже вышли на след. Теперь все зависит от тебя, Милочка. От того, насколько подробно ты расскажешь нам о пожаре в больнице.

– Да месяц уже прошел, я и позабыла о нем… Ты хоть вопросы задавай. – на меня она даже не смотрела, полностью сосредоточив внимание на Митяе.

– Кто первым увидел огонь? – спросил Митяй.

– Огонь? – она задумалась.

– Пожар, горим! – женский крик доносился из коридора. В первый момент Милочка подумала, что ей снится дурной сон. Она нехотя оторвала голову от кушетки и прислушалась: крики смолки, но зато в ноздри заползал явный запах гари. Сон мигом слетел, она вскочила и, накидывая по дороге халат, выбежала из процедурного кабинета.

Языков огня и клубов дыма она не заметила, но запах гари все усиливался, и теперь она уже не сомневалась, что деревянный корпус горит. Молоденькая врачиха Курных, крики которой разбудили медсестру, уже добежала до входной двери и возилась с замками, пытаясь выбраться наружу. Милочка кинулась было к ней, но кто-то крепко схватил ее за руку.