Отдельным достижением «МВ» стало попадание самого раннего хита группы – «Ты или я» в блестящую кинокомедию Георгия Данелии «Афоня». Мало того, что это был прецедент выхода на всесоюзный экран композиции самодеятельной рок-команды, так еще и гонорар «машинистам» выписали солидный. «Данелия купил у нас две песни, поскольку, видимо, хотел нам заплатить – говорит Макар. – Я получил рублей 600, бешеные по тем временам деньги. Зашел в комиссионку, приобрел 4-дорожечный магнитофон «Грюндиг ТК46». На нем можно было с дорожки на дорожку переписывать. Вот мы с ним сидели и сами занимались записью. Такое у нас было саундпродюсерство».

Кроме сторонних асов, Дегтярюка, Фокина, Саульского, приглашавшихся на традиционные для «МВ» позиции вокалиста, барабанщика, клавишника, «машинисты» пробовали дополнить свое звучание за счет других инструментов. Например, в группе появился скрипач Николай Ларин. Однако всё не прижилось. К лету 75-го «Машина» усохла до тандема ее отцов-основателей – Макара и Кавы. И тут нашелся Гуля, которому суждено было стать еще одним ведущим колесом данного механизма.

«Мой близкий друг Костя Корнаков, царство ему небесное, работал в Москонцерте и за 10–15 рублей сдавал в аренду разным группам аппаратуру, принадлежавшую великому артисту Кола-Бельды, – рассказывает Маргулис. – Я помогал ему в качестве подсобного рабочего. Среди наших заказчиков была и «Машина». Следовательно, мы контачили с «машинистами», выпивали вместе, общались с девками, играли на гитарах. В общем, весь набор…».

Когда Макаревич и Кавагоэ остались фактически без состава, они вспомнили о душевном подсобнике Жене, отыскали его телефон, позвали в гости. Приехав на флэт, Гуля, по словам Андрея, выдал на гитаре чумовой пассаж с пояснением: «Вот и весь Хендрикс, ептыть…». Стало ясно, что этого малого упускать нельзя. «Женя, мы тебя берем, но нам нужен не гитарист, а басист, – вспоминает Макар. – Он ответил: «Я не умею на басу играть, хочу на гитаре». Я возразил: «Нет, Женя, на гитаре буду играть я». В наш репертуар уже входило порядка 20 авторских песен. Я мог их петь, только играя на гитаре. С басом в руках я бы их не спел». Маргулис особо не спорил и принял предложенные условия.

«Мне было 19 лет, – говорит Евгений, – в очередной раз я вылетел из института. Все было абсолютно по фигу, заняться нечем. Так почему бы не поиграть в группе, если музыка доставляет тебе удовольствие? Басист поначалу из меня был никакой. Макар мне давал первые уроки, Кава объяснял, как играть те песни, которые я не знал. Дрючили меня со страшной силой. Но я-таки стал бас-гитаристом и членом команды».

В том же 1975-м «Машина», уже с Гулей, сделала свою первую по-настоящему профессиональную запись. Инициативная телеведущая советского ЦТ Элеонора Беляева задумала пропихнуть группу в популярную передачу «Музыкальный киоск». В решающий момент затея провалилась. Но «машинисты» успели зафиксировать в студии семь своих вещей: от каэспэшно-романтичных – «В круге чистой воды» и «Из конца в конец» до злободневных боевиков – «Марионетки» и «Черно-белый цвет».

А дальше последовали четыре контрастных года, катапультировавших «Машину» в лидеры советского рока. Во второй половине 70-х группа пережила важнейшие перемены в составе, была на грани исчезновения, создала львиную долю своих «нетленок», поныне входящих в ее концертную программу, стала самой высокооплачиваемой любительской командой Союза и… свалила на профессиональную сцену. Непримиримые хиппаны и другие неформалы долгосрочную вербовку в Росконцерт «машинистам», в сущности, так тогда и не простили. Но, что характерно, и слушать «Машину» не перестали.