– Точно! – Льюис хлопнул ладонью по кровати. – Он показался мне каким-то странным, и я никак не мог понять почему. У него зрачки меняли цвет. Я помню, что заметил это и…

– Вы не видели всего остального! – воскликнул Беллармайн. – У него расширенный таз, более равномерно распределявший вес между ногами. Кости стопы крупнее и равномернее распределяли вес над сводом. Внутренности поддерживала переплетенная мембрана. В системе кровообращения стратегически расположенные клапаны, контролировавшие кровоток. Джонсон, может, внешне и выглядел человеком, но внутри это был сверхчеловек.

– А что там с техникой в подвале морга? – спросил Льюис.

Беллармайн встал и принялся шагать взад-вперед. Наконец он остановился, оперся о поручни койки и посмотрел на Льюиса.

– Я полночи потратил на то, чтобы все там осмотреть, – сказал он. – Никогда не видел столь великолепно продуманной и исполненной системы. Ее основная задача – собирать кровь трупов и фракционировать белок.

– То есть создание плазмы или что-то в этом роде? – спросил Льюис.

– Да, что-то подобное, – ответил Беллармайн.

– Не думал, что для этого годится кровь трупа, – сказал Льюис.

– Мы тоже, – сказал хирург. – Впрочем, русские над этим работают. По результатам наших опытов, распад происходит слишком быстро. Мы пытались…

– Хотите сказать, это все происки коммунистов?

Беллармайн покачал головой.

– Ничего подобного. Эта система неизвестна не только в США, но и на Земле в целом. Есть там одна центрифуга, которая раскручивается от единственного дуновения ветра. Мысль о том, какую силу она может вырабатывать, приводит меня в ужас. У нас нет материалов, которые и близко подошли бы к этому сплаву. И у русских тоже.

– Откуда вы знаете?

– Начнем с того, что подобный механизм необходим для нескольких подобных проектов, а у русских по этим проектам результатов не больше, чем у нас.

– Значит, что-то было произведено из крови трупов и хранилось в этих баллонах, – сказал Льюис.

Беллармайн кивнул.

– Я проверил. Крепления на баллонах соответствовали креплениям на механизме.

Льюис вынудил себя сесть, не обращая внимания на боль в груди.

– Это означает внеземное вли… – Боль в груди стала нестерпимой, и он, замолчав, рухнул обратно на подушку.

Доктор Беллармайн подбежал к нему.

– Дурак! – рявкнул он. – Вам же было велено не напрягаться. – Он нажал на кнопку вызова в изголовье кровати и занялся повязками.

– В чем дело? – прошептал Льюис.

– Кровотечение, – объяснил Беллармайн. – Где эта дура медсестра? Что она не отвечает на вызов? – Он оторвал пластырь.

Открылась дверь, и вошла медсестра. Увидев, что происходит в палате, она остолбенела.

– Тревога! – сказал Беллармайн. – Зовите доктора Эдвардса! Несите плазму!

В голове у Льюиса будто стучал барабан – все громче, и громче, и громче. Затем стук начал стихать, и не осталось больше ничего.

Его разбудили шуршание и звук шагов. Он узнал эти звуки. Шелест накрахмаленной формы медсестры, которая ходила по палате. Льюис открыл глаза и по свету за окном определил, что сейчас середина дня.

– Вы проснулись, – сказала сестра.

Льюис повернул голову на звук ее голоса.

– Вы новенькая, – заметил он. – Я вас не узнаю.

– Отделение особого ухода, – пояснила сестра. – Расслабьтесь и постарайтесь не двигаться. – Она нажала на кнопку вызова.

Льюису показалось, что над ним почти сразу же нависло лицо доктора Беллармайна. Врач прощупал пульс на запястье Льюиса и глубоко вдохнул.

– У вас был шок, – сказал он. – Молчите, вам нельзя разговаривать. И не пытайтесь двигаться.