- Вы... как там?... Полномочия превышаете, вот!

- Я такой, да. Спец в превышения полномочий.

Замечаю машину "Горячий кофе с собой", припарковавшуюся с другой стороны от ёлки.

- Кофе тебе принести?

Маша обречённо вздыхает.

- Несите... - словно позволяя, с царской философской интонацией. - С зефирками, если будет.

- С зефирками... - качаю я головой, ухмыляясь.

Ёлка стоит на двухметровом ледяном помосте. Мой хулиган преодолел еще метров пять вверх и судя по всему застрял.

- Полиция! - расталкиваю народ, подходя ближе и доставая корочки.

Свистнув, привлекаю его внимания.

- Эй, болезный! Спускайся. Дед мороз за тобой приехал.

Раскрываю корочки, показывая ему снизу.

- Греться поедем...

- А я не могу... у меня куртка сзади за что-то зацепилась. Вызовите спасателей, пожалуйста!

- Не, пацан. МЧС сейчас спасает тех, кто в реальной опасности находится. Я их на самодуриков отвлекать не буду.

- Ну я же замёрзну!

- А ты чего полез-то туда? Согреться? Или барс в тебе проснулся снежный?

- На спор...

- А кенты твои где? С которыми спорил. Чего не спасают?

Оглядываю любопытную толпу.

- Свалили.

- Ясно. Так себе, значит, кенты.

- Помогите... Пальцы уже отмерзли.

- Спасение утопающих, дело рук самих утопающих. Как тебя зовут-то?

- Василий.

- Снимай куртку, Василий, и спускайся без неё. Спасателей на всех не наберешься. 

Василий возится с замком и рукавами.

С отвращением смотрю на ледяной помост. Ой, терпеть не могу вот это всё... Но если он на него загремит, тут без скорой не обойдёшься. Пацан молодой, и хоть и бестолочь, всё равно жалко.  Скидываю куртку, отдаю Маше в открытое окно.

- Миша, ты что тоже на ёлку?

- Ага... подвиг в Вашу честь, моя королева, - морщусь я. - Игрушку принести?

- Да, вот ту... - кивает на пацана, - посиневшую, пожалуйста.

В свитере - жесть, как холодно.

Возвращаюсь к помосту, перехватываюсь пальцами за деревянные доски сверху, подтягиваюсь, скользя ботинками по льду. И через несколько секунд оказываюсь у основания искусственной ёлки, наклоняясь, и пробираясь между ветками к стволу.

Подстраховываю этого Василия. И, как чувствовал, он слетает с последних пары метров. Ловлю за шкирку, чтобы не чмокнулся носом об лёд.

- Пальцы... не сжимаются... - оправдывается он.

Пальцы и правда у него уже синие.

- Где вас только на таких придурков учат? Ты случайно не на пальцы спорил? А то, может, и проспорил уже... обрежут к чертям.

Василий уныло смотрит на пальцы.

- Мужики... - окрикиваю стоящих поближе с маленькими бутылочками коньяка. - Помогите пацану спуститься.

- А мы не спасатели! - борзо.

- А ну-ка метнулись! - рявкаю я, проглатывая пару матов. - Пока я вас не упаковал до утра за распитие!

- Так праздник же!

- Это только у тех, кто вел себя хорошо - праздник. А кто мудак, у того - штраф за распитие.

Недовольно бубня, стягивают пацана. Спрыгиваю следом.

- В машину быстро, на заднее, - киваю ему на свою тачку. Пока будем ждать наряд околеет в конец.

Покупаю пару стаканов кофе, Маше - с "зефирками". Сажусь за руль.
Василий уже сидит в Машиных варежках. Она опустила сиденье и трет его кисть, лежащую на колене одной рукой. Вторая пристегнута к рулю.

- Надо растереть... Варежки шерстяные. Кровообращение наладится, - сюсюкается она с ним. - Ничего не обрежут... Я тоже в детстве обмораживала.

- Кто бы сомневался... - фыркаю я.

Ревниво смотрю на происходящее. На вид он примерно ее ровесник...

- Маш.

Разворачивается. Молча протягиваю ей кофе. Свой, так и быть, отдаю болезному - отогреваться. Отстегивают ее руку, убирая наручники в карман. Выезжаю на дорогу, параллельно отзваниваясь Айдарову, что с нарядом отбой. Клиента сам везу в травмпункт.